Исполнение желаний - Саманта Джеймс Страница 19

Как-то само собой вышло, что она подошла и остановилась у него за спиной.

– Извините меня, мистер Льюис. Я совсем не хотела оскорбить вас или напомнить о чем-то, что вы не хотите обсуждать.

Дамиан промолчал. По его напрягшейся спине она поняла, какую душевную боль он переживает. Желание протянуть руку, прикоснуться к этим застывшим плечам, утешить его переполнило ее сердце. Хизер не понимала, откуда оно вдруг возникло. Она осознавала сейчас только одно – этот человек очень одинок, а что такое одиночество, ей было известно лучше, чем кому-либо.

Тихое ржание прервало ход ее мыслей. Хизер увидела, что к изгороди подошла лошадь и начала ласково тыкаться мордой в плечо хозяина. Дамиан медленно протянул руку и костяшками пальцев потер лоснящуюся черную шею животного. Лошадь благодарно уткнулась носом ему в ладонь.

В серебристом сиянии луны четко прорисовывался его профиль. Хизер медленно переводила взгляд с сердито сдвинутых густых бровей на чуть выступающие скулы, чеканную линию волевого подбородка, чувственный изгиб мягких губ…

– Он красивый, – услышала она свой голос. Внутри у нее все похолодело, ведь вырвавшиеся слова относились не к лошади, а к ее хозяину…

– Его зовут Зевс, – тихо откликнулся Дамиан.

– Он действительно красивый, – слегка улыбнувшись, еще раз повторила Хизер.

Еще тише, так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать, он добавил:

– На нем ездил мой брат.

И Хизер поняла… Теперь она знала: у него умер брат.

Так вот что влекло ее к этому человеку. Она почувствовала в нем такую же тайную мучительную боль, какая день и ночь терзала ее сердце. Родственная душа…

Пальцы девушки сами собой легли на его руку. Это было всего лишь легкое прикосновение, чтобы он догадался о ее сочувствии. Вновь наступила тишина, но на этот раз она была иной. Ей не нужны были слова… И ему тоже.

Хизер убрала руку и мягко улыбнулась:

– Зевс… Странное имя для лошади. У моего отца есть жеребец, которого зовут Аполлон. Папа собирается скоро выпустить его на выгон. – Она на секунду умолкла и продолжила:

– Я подумываю, а не купить ли папе в подарок еще одного, ведь через две недели у него день рождения. Робин хорошо отзывался о Фергюссоне, коннозаводчике из Камберленда, и я, может быть, съезжу к нему. – Она коротко рассмеялась:

– К несчастью, я ничего не понимаю в лошадях и очень боюсь привести домой какую-нибудь клячу!

В темноте блеснула белозубая улыбка.

– Сомневаюсь, что вас так уж легко провести, – поддразнил ее Дамиан. – Боюсь показаться самонадеянным, но я довольно часто с первого взгляда определяю, хорошая лошадь или нет. Если вы не против, я с удовольствием съезжу с вами.

– Правда? – У Хизер радостно блеснули глаза. – Да это просто замечательно! Мне так хочется сделать папе сюрприз!

– Тогда я готов. Это далеко отсюда?

Хизер не могла скрыть волнения. Она уже отчаялась решить, что же все-таки подарить отцу, и вот – лучший выбор из всех!

– Да нет, не очень. Думаю, если ехать в карете, то день туда и день обратно.

– Когда вы собираетесь поехать?

Хизер слегка задумалась.

– Скорее всего, в следующую пятницу, если, конечно, мистер Фергюссон сможет нас принять. – Она вгляделась в его лицо:

– Скажите мне честно, мистер Льюис… это действительно не обременит вас?

– Ни в малейшей степени.

Радости Хизер не было предела. Она заулыбалась, и тут ее глаза встретились с глазами Дамиана. И что-то изменилось, вернее, изменилось все. Он пристально глядел ей в глаза так долго, так бесконечно долго… Осторожно поднял руку. У Хизер перехватило дыхание. Она была уверена, что он сейчас коснется ее – щеки, волос… «Господи, да какая разница», – подумала она, прислушиваясь к охватившему ее волнующему трепету. Она не знала, права ли Беа, утверждающая, что Дамиан Льюис – самый красивый мужчина в Англии, но то, что он самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо видела, – это, несомненно.

Вдруг она испугалась. Нет, не его, а своего приводящего в замешательство страстного желания, которое, как неудержимый прилив, поднималось в ее душе. И как-то сразу тишина, перестав быть окутывающей и сокровенной, стала напряженной и неловкой.

Хизер поняла, что вела себя, как дурочка, дав волю чувствам. Дамиан Льюис навряд ли захочет иметь дело с такой девушкой, как она. Он вообще никогда не будет думать о ней как о женщине. Для него она лишь работодатель. И все.

«Сама подумай, – нашептывал ей незримый отрезвляющий голос, – он может иметь любую женщину, какую захочет, здоровую, красивую. Зачем ему калека?»

– Уже поздно, мистер Льюис. Мне… мне надо идти, – проговорила Хизер каким-то не своим, неуверенным и вдруг задрожавшим голосом.

– Позвольте мне довезти вас до дому.

– Нет, – решительно отказалась она. – В этом нет необходимости. Поверьте, здесь совершенно безопасно.

Тем не менее, когда Хизер подошла к своей двуколке, он оказался рядом и в нарушение всех правил этикета слегка обнял ее за талию. От неожиданности девушка судорожно вдохнула и напряглась, но Дамиан, как ни в чем не бывало, помог ей сесть в экипаж. Одеревеневшими губами она тихо поблагодарила его и пожелала доброй ночи.

Потом Хизер будет долго удивляться тому, что побудило ее натянуть вожжи и порывисто обернуться к Дамиану.

– Мистер Льюис…

Он стоял неподвижно, широко расставив обутые в сапоги ноги, и его исполненная внутренней силы фигура была четко видна в мягком сиянии лунного света.

– Да?

– Я… я хромаю из-за моего колена. Оно… Дело в том, что меня… покалечили. – Господи, как же она ненавидит это слово! – И я не знаю, как это случилось. Совсем ничего не помню.

Хизер не стала дожидаться ответа. Остатки смелости покинули ее, и она, хлестнув лошадь вожжами, исчезла в темноте. Какое-то время еще слышался удаляющийся стук копыт, но вскоре затих и он.

Дамиан долго стоял, погруженный в свои мысли. Он понимал, чего стоило Хизер это признание. Сегодня она приоткрыла перед ним ту часть своей души, которую всегда тщательно скрывала от посторонних глаз. Жгучее чувство вины охватило его. Он не заслуживал ее доверия. Знай Хизер, кто он на самом деле и для чего здесь находится, она никогда бы не решилась на подобное откровение. И, тем не менее, презирая себя за весь этот бессовестный обман, Дамиан твердо знал, что другого пути у него нет.

Неожиданно он разозлился. Да пропади она пропадом со всеми своими выкрутасами! Он вообще не желает ее знать! Не нужны ему ни симпатии к этой девушке, ни сочувствие, ничего. И прежде всего – к черту эту неодолимую тягу к ней!

Его влекло к Хизер так же сильно, как в самый первый день. Чувство это не только не шло на убыль, но с каждым днем усиливалось. Откуда она только взялась на его голову, эта цыганочка…