Любовь и измена - Белл Робинс Страница 19

— Я иду к себе. У меня полно уроков.

— Марибель! — слегка повысила голос Долорес, но тут же одумалась и спокойно продолжила: — Скоро придут Сантос и Ариэлла, мы ужинаем в столовой. Прими пока душ, пожалуйста. — Она голосом подчеркнула это «пожалуйста» и выразительно посмотрела на дочь.

И Марибель сдалась. Она опустила глаза и выбежала из кухни. Ее быстрые шаги прозвучали на лестнице, ведущей на второй этаж, потом раздался звук захлопнувшейся двери.

Алекс расслабился, повернулся к Долорес и негромко произнес:

— Спасибо, Лола.

— За что? — удивилась она.

— За то, что не выдала меня. — Долорес в ответ снова удивленно приподняла брови. — Я имею в виду, не призналась, что я сам напросился на ужин.

Она махнула рукой.

— Я поступила так не ради тебя, Алекс, а ради нее. Я всегда делала и буду делать то, что считаю лучшим для моей… — Долорес на мгновение запнулась, потом твердо закончила: — Для моей дочери. И, между прочим, пока ты целуешь меня, а она дерзит, ужин сам собой не готовится. Дай мне возможность закончить тут.

Как же она хороша! — подумал он. Одновременно сердитая, уступчивая, страстная и упрямая. Чудо, а не женщина! Но вслух этого не высказал, а только спросил:

— Помочь тебе?

— Накрой на стол и поставь все-таки цветы в воду.

Алекс не стал спорить, и, когда пришли остальные члены семейства Орнеро, он уже помогал Долорес в кухне. Судя по их виду, ни Сантос, ни Ариэлла не испытывали особого восторга от встречи с ним.

Скорее наоборот. Чувствовалось, что, если бы Сантосу представилась возможность, он с наслаждением бы как следует отделал типа, что украл честь его сестры, сделал ей ребенка и малодушно сбежал. Алекс не мог спорить с такой точкой зрения. Младший брат Долорес был не прав только в одном — в том, которая из его сестер родила дочь от Лехандро Парагона.

Понимая все это и признавая свою вину, Алекс поздоровался и с Сантосом, и с Ариэллой с максимальной приветливостью. Оба молча кивнули в ответ и подошли к Долорес. Сантос протянул ей корзину фруктов, Ариэлла обняла сестру и звучно поцеловала в щеку.

— Малышка уже вернулась? — спросила она, косясь на Алекса.

— Угу! Душ принимает.

— И что же она думает по поводу всего этого?

Долорес пожала плечами.

— Не могу сказать, что она в восхищении.

— Что ж, — буркнул Сантос, — таким образом, нас, согласных в этом вопросе, уже трое.

Но старшая сестра категорически отказалась поддержать его.

— Ладно, не заводись! — приказала она. — Давай ради Марибель вести себя как положено цивилизованным людям. И налей мне бокал вина. В холодильнике есть бутылка.

Он повиновался, но, увидев марку, не удержался и прокомментировал:

— Ха! Винцо-то высший сорт. Готов поспорить, я знаю, откуда такое взялось!

Алекс тихо сказал ему на ухо:

— Если хочешь, можем отправиться после ужина за дом и там прояснить все имеющиеся у нас разногласия. А пока, Долорес права, давай обращаться друг с другом вежливо и достойно. Не стоит огорчать девочку больше, чем это уже случилось.

— Он, безусловно, прав, — согласилась и Ариэлла. — Уймись, Сантос, и садись к столу.

Сколько бы Алекс ни прожил на этом свете, он до гробовой доски не забудет подробностей этого нескончаемого ужина. Марибель ела, не поднимая глаз от тарелки, и говорила только тогда, когда к ней обращались с вопросом. Долорес то мрачно молчала, то вдруг начинала лихорадочно болтать о чем ни попадя, что было ей совершенно несвойственно. Сантос и Ариэлла держались чопорно-вежливо.

Что же касается самого Алекса, то он вел себя просто отвратительно — играл роль более чем состоятельного и могущественного дельца. И никак не мог остановиться, хотя и понимал, что сам виноват в этом.

— Прекрасно, просто изумительно! — в полном изумлении слышал он собственный голос. — Лучше, чем в любом ресторане. Признаюсь, так хорошо я не ел даже в первоклассных заведениях Лос-Анджелеса.

— Тебе потребовалось немало времени, чтобы понять это, — сухо заметил Сантос.

Алекс внимательно посмотрел на него, на Ариэллу, на собственную дочь, глядящих с нескрываемым осуждением.

— Знаю, — твердо произнес он. — Я сам уехал, никто меня не вынуждал. Но теперь я вернулся. И не собираюсь исчезнуть во второй раз. Клянусь.

— А нам-то какое дело? — буркнула Марибель.

— Довольно! — С этим резким восклицанием Долорес поднялась со своего места и начала собирать тарелки.

Ариэлла поддержала ее:

— Помолчи, малышка.

Марибель вскочила так стремительно, что опрокинула стул.

— Я не хочу десерта. У меня полно уроков, а потом я обещала заглянуть к Марии и помочь с английским.

Долорес огорченно поглядела ей вслед, но остановила сестру, готовую кинуться вслед за племянницей.

— Пусть идет. Что толку притворяться, будто у нас обычный тихий семейный ужин? Сама же знаешь, все совсем не так.

Алекс проклял себя и свою настойчивость, ставшую причиной столь неприятной ситуации.

Ему больно было видеть Долорес в таком подавленном состоянии, беспомощной и несчастной.

— Мне не стоило приходить, — с искренним раскаянием произнес он.

— Вероятно, — со вздохом отозвалась Долорес. — Но ты здесь, и мы будем заканчивать ужин, будто ничего не произошло. Ариэлла, принеси, пожалуйста, из кухни десерт. Сантос, налей мне еще немного вина.

Брат кивнул, сделал, как она просила, потом повернулся к Алексу.

— Марибель привыкнет к тому, что у нее теперь есть отец, — сказал он. — Но ей потребуется время.

Ободренный неожиданной поддержкой самого, казалось бы, непримиримого противника, Алекс со всей имеющейся у него искренностью ответил:

— Я готов. Даже если на это уйдет весь остаток моей жизни.

Сантос буркнул что-то себе под нос. В этот момент появилась Ариэлла с блюдом того самого «фирменного» десерта матушки Транкос. Долорес разлила чай, и все уже приступили к заключительной части ужина, когда раздался телефонный звонок.

— Слушаю. Да, я… Кто? О, Берти, привет!.. Как же это не узнала? Рада тебя слышать!.. Что? Что?! Не может быть! О, Берти, ты просто фантастический человек! И когда?.. Правда? Даже не знаю, как благодарить тебя… Да… да… Спасибо. Как твоя тетя?.. Отлично. И ей от меня привет, огромный!.. Хорошо, договорились, я позвоню тебе через пару дней.

Сияющая Долорес вернулась в столовую и возбужденно затараторила:

— Вы ни за что не поверите! Берти уговорил довольно известного пианиста выступить на конкурсе в Италии с одним из моих музыкальных сочинений, представляете? А еще договорился записать диск с тем циклом, что я написала в прошлом году! О, этот Берти просто кудесник! Маг и чародей!