Мечты и реальность - Барбара Макмаон Страница 19

— Я не собираюсь ничего продавать, — запротестовала она, глядя ему в глаза.

— Я думал, ты собираешься путешествовать.

— Да. О Боже, иногда я хочу уехать подальше от Вайоминга и никогда сюда не возвращаться. Я хочу повидать мир, хочу гулять по незнакомым улицам, учиться иностранным языкам и не слышать больше этого дурацкого западного выговора.

— А я хочу собственное ранчо. Пришло время осесть и остепениться. Но я не желаю опять связываться с чужой землей, которую в любой момент у меня могут отнять.

— Я не собираюсь продавать «Лэйзи М»!

— Если тебе так хочется путешествовать, однажды ты решишь продать ранчо и уехать. У тебя будет достаточно денег, чтобы делать все, что тебе заблагорассудится.

Она наморщила лоб, словно пытаясь отогнать внезапную головную боль.

— Нет, я не могу отказаться от ранчо. Здесь мой дом. Это все, что осталось после отца. И я никогда не продам эту землю! — воскликнула она, глядя на него. — Но ты прав: брак между нами был бы ошибкой. Ты любишь высоких блондинок, и я не твой тип.

— С чего ты взяла? — удивился Джош.

— Билл Тернер рассказал мне о Марго.

— Черт возьми, он говорил тебе о моей бывшей жене?

Бэкки повела плечами.

— Я сама спросила про нее.

Его кулаки сжались.

— Я запрещаю тебе расспрашивать кого-либо о моем прошлом.

— Но ты же не делишься со мной! Сегодня за ужином ты поведал Сюзанн о себе больше, чем рассказал мне со дня нашего знакомства. И ведь Сюзанн как раз высокая красивая блондинка!

— Она не стеснялась казаться заинтересованной и задавала вопросы.

— А ты на них отвечал…

— Если ты хотела что-то узнать, могла бы спросить.

Бэкки нерешительно посмотрела ему в глаза.

— Мне больше ничего не надо знать. Пожалуйста, уходи. Мне не нужно…

Он прервал ее речь долгим и страстным поцелуем. Бэкки закрыла глаза. Джош крепко прижал ее к себе.

Да, он не желает связываться с хорошенькой владелицей ранчо. У их отношений нет будущего. Но сейчас не время думать об этом. Он просто… безумно хочет ее.

Шорох в коридоре прервал их поцелуй.

Джош посмотрел на закрытую дверь, а Бэкки отстранилась, пытаясь высвободиться из его объятий.

— Отпусти меня, — выдохнула она. Он повиновался.

— Увидимся завтра, когда приедут трое посредников. Ты можешь поехать с одним из них.

Бэкки фыркнула, давая понять, что сама будет решать, как и что ей делать. Но Джош не обратил на это внимания и вышел.

— Тоже мне начальник! — буркнула Бэкки, услышав, как хлопнула входная дверь.

В полном замешательстве она присела на краешек стола. Сначала звонок Марка, потом сцена, устроенная Сюзанн, и в довершение всего она предлагает ковбою, которого знает лишь несколько дней, жениться на ней. Хорошо, что он поставил ее на место. Она покачала головой. Совершенно ясно, что ей нужно отдохнуть, но об этом она подумает потом. Прежде необходимо закончить с весенней ярмаркой.

И пора забыть про поцелуи Джоша. Она последняя женщина, с которой Джош свяжет свою жизнь. Разве не так он сказал? Проведя рукой по губам, она вздохнула, желая только одного: чтобы он целовал ее еще и еще…

Следующие два дня прошли как в угаре. Вдобавок к обычным поездкам по ранчо Бэкки проводила по нескольку часов с посредниками. Они осматривали скот и обсуждали достоинства чуть ли не каждого бычка. Бэкки задавала множество вопросов, узнавая о продаже скота все больше и больше.

Ее голова кружилась от восторга. Дважды она бросала на Джоша торжествующие взгляды, но тот оставался невозмутим, будто все еще играл в покер.

Сюзанн дулась. Она избегала Бэкки и вступала в разговор только при крайней необходимости. Однако однажды упомянула, что ее мать объяснила, как продала свою долю, и обещала прислать дочери немного денег. Сюзанн злилась и на Бэкки и на мать: первая не сообщила ей ничего раньше, вторая не обеспечила ей безбедное существование.

У Бэкки и так хватало забот, а тут еще Сюзанн… то собиралась остаться, то уехать. Отношения между ними никогда не были идеальными, а теперь совсем испортились. Бэкки понимала, что былого не вернуть.

В пятницу утром, сразу после завтрака, Бэкки занялась бумагами. За несколько недель собралась кипа документов.

— Есть минутка? — спросил Джош, заглянув в кабинет.

Бэкки подняла на него усталые глаза.

— Конечно. Что стряслось? — Она предложила ему сесть и, прищурившись, взглянула на часы. Уже почти полдень! Проверяя счета, подводя баланс, она не заметила, как пролетело время.

Джош протянул ей несколько листков, сел и вытянул ноги.

— Мы получили все ставки.

Волнуясь, Бэкки схватила листки. Посмотрев на один из них, удивленно вскинула брови и быстро просмотрела остальные.

— Ух ты! — воскликнула она и глянула на Джоша. — Даже если мы продадим меньше, чем планировали, по сравнению с прошлым годом мой доход все равно увеличится вдвое.

Джош кивнул.

— А если продадим, сколько планировали, то получим кучу денег.

— Многие ставки отличаются друг от друга несколькими центами.

— Да. Ты удивлена?

— Немножко. Я не знала, что в этом году говядина так дорого стоит. — Бэкки улыбнулась. — Ой, у Сэма самая низкая ставка…

Джош молчал.

— А вот Билл Тернер не ударил в грязь лицом, — продолжила Бэкки. — Он мне понравился больше, чем этот Джонас Сайкс. Можно мы будем вести дела с Биллом?

Джош пожал плечами.

— Это твое ранчо и твой выбор.

Она снова посмотрела на ставки, чувствуя, как от волнения закружилась голова. В последующие несколько месяцев ей не придется беспокоиться о деньгах. Даже если она поделится с Джошем, у нее останется достаточно денег.

Достаточно денег для путешествия, вдруг подумала она.

— Я выбираю Билла… Что дальше?

— Мы свяжемся со всеми и каждому сообщим, кого мы предпочли. А завтра с утра начнем готовить скот.

— Я хочу позвонить Биллу.

Он улыбнулся.

— А я должен обзванивать всех остальных?

Бэкки виновато кивнула, удержавшись, чтобы не взять это на себя. В конце концов, она наняла его в качестве управляющего. И если другие управляющие делают грязную работу, он тоже справится.

— Ты возражаешь? — спросила она. Джош улыбнулся.

— Детка, из тебя никогда не получится строгая хозяйка, если ты будешь спрашивать подчиненных, не возражают ли они против твоих решений. Это моя работа, и я не возражаю.