Мечты и реальность - Барбара Макмаон Страница 18

— Мало сказать, что я была удивлена, Марк. Я считала, ты изучаешь агрономию… За последние четыре года ты ни разу не упомянул, что не собираешься возвращаться на ранчо, — упрекнула его она.

— Отстань, Бэкки. Я принял предложение одной очень солидной фирмы в Лос-Анджелесе и улетаю туда завтра. Если ты хочешь выкупить мою долю во владении ранчо, нам надо это обсудить, иначе я продам ее кому-нибудь другому по более высокой цене.

Бэкки услышала нотки бравады в голосе Марка. Боже мой! Если бы у него была доля, он бы продал ее тому, кто предложил бы больше денег! Но это же ее дом — дом, построенный ее отцом!

— У тебя нет никакой доли во владении ранчо, — холодно сказала она.

— Мэтт оставил мне наследство! Он часто говорил, что относится ко мне и Сюзанн так же, как и к тебе. И не мечтай, дорогая сестренка, что сможешь бесплатно заполучить мою долю! Если не ты мне заплатишь, заплатит кто-нибудь другой.

Бэкки встретила взгляд Джоша. На скулах его играли желваки.

— Скажи ему, пусть свяжется со своей матерью, — прошептал он. — Пусть она объяснит ему, что он не владеет «Лэйзи М».

В дверях появилась Сюзанн с подносом, на котором стояли кофейные чашки и тарелка с печеньем. Она замерла на пороге, когда увидела Джоша и Бэкки вместе у телефонной трубки.

— Кто это? — спросила она. Джош отстранился от Бэкки.

— Марк. Хочешь с ним поговорить? — спросила Бэкки.

Сюзанн аккуратно поставила поднос на стол.

— Бэкки, предупреждаю тебя… — почти кричал Марк.

— Марк, советую тебе позвонить твоей матери и все выяснить. Когда отец писал завещание, ты и Сюзанн были несовершеннолетними. А потом он умер… — Бэкки через плечо посмотрела на Сюзанн, стоявшую сзади. — Мой отец оставил долю наследства своей жене, а остальное — дочери от первого брака, то есть мне. Позвони матери, Марк, и спроси, что случилось с долей, которую она унаследовала.

Когда он повесил трубку, Бэкки тяжело вздохнула и повернулась к сестре.

— Позволь, я угадаю… — Сюзанн невозмутимо смотрела на нее. — Мама продала свою долю сразу после смерти Мэтта.

Бэкки кивнула.

— И у нас ничего нет.

— У вас есть дом, это ваш дом, — сказала Бэкки.

Сюзанн покраснела.

— Ты платила за обучение Марка в колледже. И эти деньги — не его доля, так?

— Нет никакой доли. Я единственная владелица «Лзйзи М», — медленно начала Бэкки. — Но ты и Марк — моя семья. Папа хотел, чтобы вы оба учились в колледже, он бы платил за вас. И я сделала то, что сделал бы он.

— Значит, последние шесть лет я жила за чужой счет, — будто про себя сказала Сюзанн.

— Нет, не за чужой счет, Сюзанн. Ты — моя сестра, — возразила Бэкки. Она протянула руку, чтобы дотронуться до плеча девушки, но Сюзанн оттолкнула ее.

— Сводная сестра, Бэкки. Моя мать вышла замуж за твоего отца, но мы не родственники.

— Ты, Марк и Эйлин — вы моя семья, — сказала Бэкки.

— Мы тебе не родственники. И если для Марка нет денег, я уверена, что для меня их тоже нет.

— За все несет ответственность твоя мать, — вмешался Джош.

Обе женщины вздрогнули и посмотрели на него. Бэкки забыла, что он все еще в комнате.

— Позвони ей, Сюзанн, и все выясни. Если ты осталась без денег, в этом виновата твоя мать, а не Бэкки.

— Это наше личное дело, Бэкки и мое, — сквозь зубы процедила Сюзанн. — По-моему, ты должен уйти.

— Я останусь с Бэкки.

— Берегись, Бэкки. Теперь, когда Джош знает, что ты единственная наследница, он может обмануть тебя сладкими речами и заставить поделиться с ним наследством.

— Сюзанн!..

— Я собираюсь позвонить матери. — Сюзанн повернулась и вылетела из комнаты. Дверь за ней громко хлопнула.

— Следовало сказать ей раньше. Да и не только ей, а им обоим, — ошеломленно проговорила Бэкки.

— Им должна была обо всем рассказать их мать. И когда она покинула ранчо, ей не следовало вешать их тебе на шею. Ты была слишком молода.

Бэкки подняла голову.

— Они — моя семья.

— Нет, детка. И насколько я понял за время моего короткого пребывания здесь, ты единственная питаешь иллюзии на этот счет. А Сюзанн и Марк придерживаются иного мнения.

— Сюзанн не в себе, ее постигло такое горькое разочарование. Она надеялась получить много денег.

— А Марк? Какое оправдание ты придумала для него? Он бессовестно лгал тебе целых четыре года, позволяя думать, что вернется. А потом струсил и написал письмо.

Бэкки подошла к окну. Ветер шевелил траву, последние лучи солнца исчезали за горизонтом. Смеркалось. Слезы навернулись на ее глаза.

— Они — моя семья, — тихо повторила Бэкки. — Если в этом году мы увеличим доход с продажи скота, я смогу дать им немного денег.

— Они используют тебя, Бэкки. Решай сама. Хочешь быть банкиром, содержащим их всю свою жизнь? Прекрати с ними нянчиться и пойми, что они не так хороши, как ты думаешь. — Джош говорил резко, но она должна понять очевидное. — Если ранчо полностью принадлежит тебе, держись за него. Не позволяй сердцу управлять разумом.

Бэкки смотрела в пустоту. Неужели ранчо значило для нее больше, чем семья? А может, Сюзани права и Джош хочет втереться к ней в доверие? Она закрыла глаза.

— У тебя, наверное, много опыта в отношении того, какой должна быть семья, — едко сказала она.

— Если ты намекаешь на мой брак, то это как раз пример того, какой семья быть не должна.