Девяносто девять и один - Катрин Корр Страница 19

— Это и есть неоспоримый признак твоей неприязни! Серьезно, Муза, в чем дело? Если я когда-то обидел тебя, задел или…не знаю, сделал что-то нехорошее, в чем очень сомневаюсь, прости меня, ладно? По правде говоря мне не по себе от того, что мы с тобой не можем найти общий язык, потому что ты затаила какую-то обиду на меня.

Наконец-то, она улыбается. Мне даже дышать легче становится! И вовсе не потому, что я очень обеспокоен её ко мне отношением, что так стремлюсь ей внушить. Просто уж очень это увлекательно — смотреть, как ледяные стены Снежной Королевы ручейками стекают к моим ногам, открывая возможности для более интересных игр.

— Давай, просто оставим всё в прошлом и будем жить сегодняшним днем?

— Послушай, Максимилиан, — усмехается она, опустив голову. Мне нравится, как звучит мое имя в её устах. Очень даже нравится. — Никакого «прошлого» нет. Я не знала тебя, до вчерашнего дня, а если мы и были знакомы, то я не помню, — разводит она руки в стороны. — Не помню тебя и всё! Поэтому, заканчивай с этой чепухой, ясно?

— Или что? — говорю я, приблизившись к ней настолько, что наши тела касаются друг друга. Этого и следовало ожидать: стоит только выбить у неё почву из-под ног, как напускная смелость прячется в углу. Изумруды темнеют на моих глазах, ресницы разгоняют ветер… Девочка очень встревожена близостью моего тела и совершенно не понимает, что делать дальше. Я наклоняюсь к её побледневшему лицу, чувствуя теплый аромат розы на губах, и шепотом говорю — Ti mangerei.

Я чувствую, как её тело вибрирует. Кажется, будто что-то очень маленькое дрожит внутри него, а до меня доходят только слабые волны.

— Что это? — шепотом спрашивает она. Смотрит в мои глаза и боится.

— Хочешь знать, что я только что тебе сказал?

— Да.

— «Я бы тебя съел».

Сладкий запах на её губах пробуждает аппетит и заводит. Наклоняюсь ещё ниже, легонько задев носом уголки полных губ, и слышу, как струйка горячего кофе наполняет кружку. Не будь эта девочка так напряжена, я бы уже давно впился в этот мягкий ротик и завладел ею здесь, на кухне. От нее исходит чертовски опьяняющий аромат, мои руки так и рвутся в бой!

— Ti desidero.

На её щеках загорается румянец. Когда мои пальцы осторожно касаются её руки, она резко и коротко вдыхает ртом плотный воздух между нами, и с возбуждающим ожиданием смотрит на мои губы.

— Думаю, ты знаешь, что это значит.

— Нет, — шепотом говорит она, не шелохнувшись. — Я не знаю.

— И не догадываешься?

«Меньше разговоров, Макс!» — говорю я себе и хватаюсь за её кисть.

Опьяненный желанием, я целую мягкие губы и прижимаю женское тело к себе. Но мое наслаждение длится всего-то несколько секунд, ведь девица напрягается, как струна, а потом вырывает свою руку и влепляет мне не хилую пощечину. В её глазах бушует огонь, заключённый в негодовании и необъяснимом испуге. Я не сделал ей ничего плохо, но глядя в эти растерянные глаза кажется, будто я только что содрал с неё белье!

Муза толкает меня в грудь и замирает на месте. Её реакция обескураживает. Моя щека горит от удара и я так же, как и она, просто стою и не двигаюсь. Я не знаю, о чем эта девушка думает сейчас, что чувствует и чего боится, но мне точно ясно одно: она хотела, чтобы я поцеловал её.

— Всё в порядке? — спрашиваю я осторожно. Не могу подавить улыбку.

— Не делай так больше, — отвечает она после некоторого молчания.

— Ты ведь этого тоже хотела.

— Я ничего не хотела! — восклицает Муза, смерив меня раздраженным взглядом.

— Но твое тело говорит об обратном.

— Не делай этого больше. Никогда!

Из глубины дома доносится глухой стук и кашель Ромы. Заслышав его приближающиеся шаги, Муза расправляет плечи и разворачивается к выходу.

— А как же завтрак? — спрашиваю я.

— Я не голодна.

Они с Ромой сталкиваются в дверях и коротко приветствуют друг друга. Рома слегка взъерошен и помят, должно быть только проснулся. Но как только Муза проходит мимо, его заспанные глаза оживляются. Я замечаю его любопытный взгляд, которым он бегло оглядывает уходящую девушку, и тут же говорю:

— Проснулся?

Рома улыбается мне, а потом снова заглядывает в коридор.

— Ты видел? У неё шикарная фигурка!

— Согласен.

— А какие ножки! Она очень красивая! — Рома подходит к кофемашине и берет кружку с готовым чёрным напитком. — Спасибо, друг мой!

— Музе скажи. Это её кофе.

— Упс! — брякает друг и делает глоток. — Кто не успел, тот опоздал. Хотя, я с удовольствием принесу ей свежий в постель.

Рома очень редко позволяет себе подобные высказывания в адрес подружек моей сестры. Все они, хоть и давно уже не маленькие девочки, но всё же, существует некий барьер, который мы не можем позволить себе переступить. И дураку ясно, что стоит связаться с подружкой близкого тебе человека, как тут же на тебя выльется ведро проблем и вопросов: почему не звонишь ей, почему никуда не приглашаешь, что, переспал и больше моя подруга тебе не нужна? Я не хочу портить отношения с Кариной. Несмотря на то, что нас не связывают кровные узы, мы очень близки с ней, хоть этого порой и незаметно окружающим.

— Илья звонил?

— Этот черт разбудил меня час назад, а потом без конца писал смс, информируя о каждой своей гребаной остановке! Сказал, что познакомился с какими-то девчонками в самолете и возможно приедет с ними сюда. Если, конечно, вы с Кариной не против.

— Мне всё равно.

— Я так и не понял, а родители то приедут к пятнице?

— Без понятия. Сегодня позвоню и узнаю.

— Ты чего такой хмурый, как туча? — пихает меня в плечо Рома. — Кофе то пил? Или что покрепче желаешь?

— Не выспался, — вру я, таращась то на друга, то на широкий дверной проем. Муза определенно ждала этого поцелуя, иначе влепила бы мне пощечину, когда я только-только начал приближаться к ней. — Думаю, чем займёмся сегодня вечером.

— Может, в клуб поедем? Девчонки навряд ли согласятся. Мне до сих пор кажется, что вчера мы помешали их разговору по душам. Пусть хоть сегодня наговорятся.

— У них всё утро свободно для этого. Лучше, давай подумаем, что устроим в пятницу?

— Тосты ты себе делал? — спрашивает Рома, вынув из холодильника сливочное масло и банку с джемом. — Не против?

— Их готовила Муза. Ешь, она всё равно не будет.

— Кофе, тосты, — усмехается друг, — и передумала завтракать? Неужто ты опять её довел своими вопросами?

Поцелуем.

Я довел её поцелуем до бешенства.