Сто осколков счастья - Елена Колядина Страница 19

– Разве не в девять? А что за преимущество… – попыталась переспросить Варя.

Телефон ответил гудками.

Варя бросила трубку и заметалась по комнате.

Паспорт, где паспорт?

Трусы с деньгами: прятать или нет? Куда?

О господи, опоздаю!

Что он сказал про одежду? Шестидесятых? Или шестидесятилетних? Это – какая? Старушечья, что ли? Швырнул трубку, не дал договорить!

Ой, мамочки!

Спотыкаясь о ковры, Варя пробежалась по комнате с трусиками в руках – от пристегнутых в носовой платок денег они колыхались маятником. Наконец, сунула все свои скудные финансы под матрасик в колыбельке.

Встряхнула единственный топик: интересно, похож он на одежду шестидесятых? Шестидесятилетние бабули такое носят? Пожалуй, продвинутые, московские, наденут запросто.

Варя дернула джинсы, повалился стул, в комнату вбежала Маргарита Святославовна.

– Боже мой, я думала: ребенок упал! Детка, прекрати метаться, ты сейчас эти несчастные джинсы разорвешь. Что случилось?

– На съемку велели одеться под шестидесятилетнюю стару… женщину.

– Задачу объяснили?

– Не знаю, – всхлипнула Варя. – Сказали: оденусь в стиле шестидесятых – начала семидесятых – буду иметь преимущество. Или я не так поняла? Не расслышала? Вот ворона!

– Варвара, прекрати истерику! Тебя, может быть, попросили одеться, как в шестидесятые – семидесятые годы прошлого века? Видимо, фильм об этой эпохе?

– Наверное! А что в те годы надевали? Джинсы носили? У меня никакой другой одежды нет.

– За границей носили, а в Советском Союзе – редко.

– А где я буду по сценарию сниматься?

– Дорогая, ты у меня спрашиваешь? К работе нужно готовиться, узнать все заранее, сцену свою прочитать.

Варя чуть не плакала:

– Бригадир по телефону ничего не сказал. Крикнул: «У Савеловского!» – и трубку бросил. Я же первый раз…

– Все правильно, человек сделал свое дело: сообщил время и место. Снабжать тебя сценарием – не его забота. Зрителю не станут объяснять: Варвара Кручинина снималась впервые, поэтому не обессудьте, текста не читала. Ладно, успокойся! У меня где-то было кримпленовое платье и белая лакированная сумка. Если сцена летняя, считай, тебе повезло. Иди за мной!

Маргарита Святославовна энергично распахнула шкаф в своей комнате, покопалась между вешалок и вытянула кримпленовое платье с короткими рукавами и металлическими пуговицами. Ярко-зеленое, с синими планками и погончиками.

Варя перестала подскуливать и потрогала синий воротник.

«Неужели этот кошмар носили?» – подумала она.

– Воротничок назывался «собачье ухо», – хмыкнула Маргарита Святославовна. – Примерь, пожалуйста.

Варя сняла топ и надела зеленый ужас.

– Как на тебя сшили, – похвалила дама.

– А чье оно? – спросила Варя.

– Когда-то было моим, а теперь, очевидно, послужит искусству, – ответила Маргарита Святославовна.

– Вы были такая худенькая?

– Трудно поверить, глядя на меня? Представь себе, талию двумя ладонями можно было обхватить, легкая была, как паутинка: дунь – улетит. – Она покопалась на полке: – Вот тебе сумка, держи. О, еще и брошка нашлась.

Дама прицепила на воротник платья брошку: грязно-зеленый листок с тремя пластмассовыми вишнями.

Затем женщина критически оглядела Варю, пропела сочным контральто: «Слышишь, время гудит: БАМ!» – вытащила из кармана аптечные резинки и увязала ромашковые кудри в два хвостика.

Варя поглядела в зеркало и поежилась:

– В таком виде по Москве идти?

– Детка, ты собираешься стать актрисой или фотомоделькой? – нахмурилась Маргарита Святославовна.

Варя вскинула голову:

– Конечно, актрисой!

– Тогда иди, Бог тебе в помощь. И помни: ты выбрала счастливую и горькую судьбу, назад пути нет!

Варя бросила деньги, паспорт и косметичку в лакированную белую сумку с растрескавшейся ручкой, чмокнула пальчики Джульетты и вылетела из квартиры.

Из лифта вышел сосед в дорогом льняном пиджаке, раздраженно покосился на Варю: черт возьми, платим за охрану, а в доме отираются посторонние сумасшедшие. Где только такое тряпье откопала, наркоманка!

Зато в метро – вот уж демократичное место! – никто и не глянул на Варину одежду. Подумаешь, старое кримпленовое платье! В городе, где люди спят рядом с крысами, нежно обнимаются с любовниками своего пола, в двух драных пакетах умещают все свое нажитое на помойке имущество, пластмассовые вишенки на воротнике «собачье ухо» не заинтересовали даже милиционера.

Варя бежала по ступеням подземного перехода на улицу и от волнения до боли в плече тянула за ремешок сумки. Мучил страх: то ей казалось, она опоздала или перепутала время, автобус уже уехал. То хлыстом стегала мысль: бригадир передумал и отправит ее обратно.

Однако небольшой автобус с надписью «Киносъемочный» на лобовом стекле действительно стоял на Савеловской, возле тонаров с колбасами и пирожками.

В салоне уже сидело несколько человек, почти все – в обычных джинсах и кроссовках.

Варя почувствовала себя полной дурехой: «Черт меня дернул нарядиться таким чучелом!» Но через секунду девушка поняла: бригадир не зря обещал за кримпленовое платье преимущество в работе – все, кому не удалось раздобыть костюмы сорокалетней давности, с неприязнью посмотрели на Варин кримплен. Только парень в застиранной рубашке с надписями «Союз» – «Аполлон» взглядом пригласил девушку сесть рядом.

– Неплохая рубашка, – похвалила Варя. – Семидесятые?

– Вроде. Надо было, конечно, в Интернете глянуть, когда этот «Союз» с «Аполлоном» запускали? Но некогда было, у меня сегодня в двух местах съемка.