Сделка - Людмила Волок Страница 17

– Мужик, я с телевидения. Нас тут сейчас скрытая камера снимает. Новая передача – «Человек человеку друг» называется. Так что если не хочешь, чтобы над тобой все знакомые потешались, советую немедленно извиниться и уйти без лишнего шума из кадра. Эфир, между прочим, послезавтра!

Дядя немедленно замолчал и побагровел. Глазки забегали, заморгали и нерешительно уставились на Иру. Затем он пробубнил:

– Ну… вы это, извините. Я ничего, подожду.

Маленькая девочка весело запрыгала:

– Ой, мам, нас тоже по телевизору покажут?

Мама не была уверена, что их таки снимают, но на всякий случай поправила прическу. Ира закончила со злополучным продуктом питания, рассчиталась с противным покупателем и благодарно посмотрела на Сергея:

– Спасибо вам. Я сегодня первый день работаю, не привыкла еще… к таким вот. И вообще, извините, граждане покупатели, что медленно отпускаю, ошибиться боюсь, – обратилась уже к очереди.

Публика понимающе закивала, послышались снисходительные возгласы «Да ладно!», «Мы же все живые люди», «Все понимаем»… Вот она, могучая сила телевидения! Хотя все уже догадались, что никакой скрытой камеры и не было, а был Серега, который разгул хамства легко и просто прекратил. И все ему были за это благодарны.

А Ира – особенно. Так что когда на следующий день она встретила Серегу в своем подъезде, то радости не скрывала. Они начали встречаться, но Ире иногда казалось, что это только она – «встречается». А Серега лишь соглашается на эти встречи, потому что не в состоянии отказать девушке.

И вот теперь он не отвечал. Вернее, был недоступен. Да он никогда по-настоящему и не был для нее доступен, грустно думала Ира. И все же стало тревожно: а вдруг что-то случилось?

Она еще немного поколебалась, стоя в прихожей и придирчиво разглядывая себя в зеркале. А ведь вполне ничего девушка! Волосы длинные, блестящие – потому что моет их модным шампунем регулярно и питается правильно, как предписано в женских журналах. Выдающийся бюст в комплекте с правильно ухоженными волосами сражал парней наповал. Так что Сергей еще радоваться должен, что такая девушка к нему неравнодушна! Ира тряхнула головой, обула туфли, закрыла квартиру и решительно направилась на третий этаж, к Сергею домой.

Но перед самой дверью струсила: а вдруг он ее просто не хочет видеть? И все же она нажала на кнопку звонка.

– Ирочка? – удивилась открывшая дверь Мария Сергеевна, но тут же спохватилась: – Проходи, пожалуйста!

Ира вошла в переднюю и становилась.

– Мария Сергеевна, я Сереже не могу дозвониться целый день. У него все в порядке?

– Вроде бы, да, – удивленно ответила Мария Сергеевна. – Да ты проходи, чаю выпьем.

Она немного жалела Иру. Понимала, что Сергей не любит ее, и хоть относится к ней хорошо, но это явно не то чувство, которого ждет Ира…

Мария Сергеевна поставила чайник на плиту, взяла заварку из шкафчика. Ира присела на табуретку и обняла себя руками, словно ей было холодно. Ухватилась за спасительную чашку, которую поставила перед ней Сережина мама, благодарно взглянула на женщину. Ах, боже мой, как ей хотелось иметь такую свекровь! В первую очередь, конечно, потому что у нее такой сын – Сергей. Да она и сама отличная тетка.

Из прихожей раздался шум – кто-то вошел.

– Наверное, Сергей, – сказала Мария Сергеевна и торопливо вышла в коридор.

Из детской высунулась Катькина голова в каких-то немыслимых кудрях – опять с прической экспериментировала! – и спросила:

– Мам, это Сережка?

– Да я это, я! – счастливый смех Сергея заполнил всю квартиру. Он подхватил подошедшую сестру на руки и закружил, продолжая смеяться и декламировать стишок, который сам сочинил и поддразнивал ее:

– Катька, Катенька, котенок,

хоть и выросла с пеленок,

все равно еще ребенок!

Катька хохотала, Мария Сергеевна умилялась. А Ира, стоя в дверном проеме, пыталась поймать взгляд Сергея.

Наконец, ей это удалось, и Сергей, словно споткнувшись, внезапно замер. Осторожно поставил сестру на пол. И перестал смеяться.

– Привет, Ир, – произнес нарочито будничным голосом, пряча глаза.

– Я тебе звонила, звонила, а ты был все время недоступен, испугалась, не случилось ли чего, – скороговоркой выпалила Ира. Мария Сергеевна деликатно ушла на кухню, а Катька продолжала стоять в коридоре, прислонившись к стене. Ох, до чего же интересны эти взрослые «отношения»!

Ира взглянула на нее красноречиво – мол, не пора ли тебе смыться, детка; Сергей, наоборот, притянул Катю к себе, словно боялся, что она уйдет и тогда произойдет что-то не очень приятное.

– Да нет, все в порядке, я просто занят был, – нехотя объяснил Серега, хотя терпеть не мог оправдываться.

– Чем это? – подозрительно поинтересовалась Ира.

– Ир, давай не будем, – чуть насмешливо проговорил Сергей. Ира все чаще и чаще вела себя, как подозрительная жена, но ему все недоставало смелости откровенно поговорить с ней и расставить точки над i. Он понимал, что любая «расстановка точек» неизбежно приведет к разрыву, потому что на самом деле отношений, как таковых, вовсе и нет. Но все тянул с объяснениями.

– То есть… ты хочешь сказать… мне нельзя знать о том, чем ты занимаешься? – голос ее зазвенел, казалось, Ира вот-вот заплачет.

– Слушай, давай поговорим позже. Я зайду к тебе вечером, ладно? – тихо, но твердо предложил Сергей.

Ира опустила голову и прошла мимо него. Быстро поднялась по лестнице на пятый этаж, сдерживая слезы, и лишь в своей квартире дала им полную волю.

* * *

Мария Сергеевна снова возилась с чаем – теперь уже для сына. Он вошел, обнял ее за плечи:

– Мам, ты отдохни, я сам все сделаю.

Она обернулась – и сразу все поняла. Такими лучистыми глаза у людей бывают лишь от самого светлого счастья, когда появляется в жизни новый человек. Тот, кто вдруг становится центром его личной Вселенной, его солнцем и раем…

– Кто она? – спросила Мария сына.

– Она… – Сергей посмотрел в окно. Даже не удивился, что мать сразу обо всем догадалась. – Она очень красива, мама. Ее зовут Аня.

– А как ты с ней познакомился? – осторожно поинтересовалась Мария Сергеевна, разливая по чашкам заварку.

Сергей вдруг помрачнел – сразу вспомнил – но не как, а почему он с Аней познакомился. И перевел разговор на самую болезненную тему в семье – во всяком случае, за последнее время.

– Мама, Вадим не объявлялся?

– Звонил сегодня, – коротко сообщила она, прихлебывая чай.

– Когда объявится, не говорил?

– Пока нет, – вздохнула мать.

– У меня есть некоторая сумма… Он теперь может вернуть часть долга, чтобы эти люди оставили нас в покое.