Обманывают все - Джоанна Эдвардс Страница 17

Мне пришлось выслушать бессвязное творение о единорогах и хайку о фитофторе картофеля в Ирландии. Потом в центр неторопливо выступил крепкий мужчина с бородой и назвался:

— Я Уолтер. — У него получилось «Уолт-а». — Хочу прочитать вам стихотворение под названием «Цвета, которые ты не видишь». Оно посвящено моей матери, она дальтоник.

Красный снегирь,

Синие искры, летящие от костра,

А ты не различаешь цвета…

Зеленый сигнал светофора.

Яркая кукла в детстве у меня была…

Оранжевое солнце, желтая луна,

Ярко-красные розы…

Ты не различаешь эти цвета.

Но, мама, ты видишь меня?

Уолтер закончил очень эмоционально — упал на одно колено и протянул руки к потолку. Я огляделась по сторонам: неужели мне одной смешно? Судя по всему, так оно и было. Парень с заднего ряда захлопал в ладоши и прямо сказал:

— Молодец, Уолтер. Это очень смелый поступок…

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и не смогла отвести глаз. Это привлекательный темноволосый молодой человек в широких черных брюках и серой рубашке на пуговицах…

Брейди Симмс.

Чтобы удостовериться, я снова посмотрела на фотографию, зажатую в кулаке. Да, это был он. Видимо, немного опоздал.

— Ты не хочешь выступить следующим? — спросила ведущая Брейди.

— Конечно. — Он пробрался сквозь толпу и с широкой улыбкой представился: — Здравствуйте. Я Брейди.

У меня сильно забилось сердце. Кажется, он смотрел прямо на меня, как будто предчувствуя, что его ожидает.

— Спасибо, что готовы меня выслушать. Две недели назад умер мой отец, — сказал Брейди и быстро заморгал, чтобы сдержать слезы. — С тех пор на меня столько всего свалилось…

Я резко выпрямилась на стуле. Что? Его отец умер две недели назад? Я правильно расслышала?

Не может быть, здесь какая-то ошибка! Эрин не могла нанять меня для того, чтобы бросить этого парня. Наверное, она что-то неправильно поняла. Может быть, она считает меня консультантом по межличностным отношениям и хочет, чтобы я уладила ссору?

Конечно, в глубине души я знала, что это глупое предположение, но ничего лучше его придумать не сумела.

Накатила паника. Что же мне делать? Стоит ли говорить с Брейди? Или пора смываться?

В итоге я все же решилась подойти к нему. После того как все желающие выступили, я встала и направилась в другой конец зала. Брейди сидел в одиночестве, перелистывая свой блокнот.

— Привет, Брейди! Меня зовут Дэни, — с энтузиазмом начала я. И покраснела. Получилось очень громко и слишком эмоционально. Это абсолютно выбило меня из колеи, и теперь я никак не могла сосредоточиться. — Я подруга Эрин, — наконец ляпнула я.

Он удивился:

— Эрин Фостер-Эллис?

— Вот именно.

— Приятно познакомиться, Дэни. — Брейди пожал мне руку. — Друзья Эрин — мои друзья.

Оказавшись лицом к лицу с Брейди, я растерялась. Поняв, что слишком долго разглядываю его, срочно попыталась придумать, что говорить дальше.

Брейди спросил:

— Все в порядке?

Вовсе нет!

— Конечно! Хотела обсудить с тобой кое-что.

— Что обсудить? Мы впервые видимся.

— Да, ты прав! — Похоже, я успешно вырыла себе яму. — Но сейчас самое время познакомиться поближе! — Такое могла сказать только слабоумная. — Ты ведь говорил, что все друзья Эрин…

Брейди открыл рот, и я приготовилась услышать что-то неприятное, но в этот момент раздался крик Уолтера:

— Симмс, поторапливайся! Пришло время критики.

— Прости, я должен идти, — извинился он. — Нам нужно обсудить стихи.

— Не волнуйся. Я подойду к тебе позднее?

— Хорошо, увидимся. — И он направился к остальным, оглядываясь на меня с озадаченным видом.

В ожидании Брейди я бродила по магазину, время от времени бросая взгляды на дверь, ведущую в зал, — нужно перехватить его, как только он выйдет. Я вела себя как полная дура — хотелось реабилитироваться. У меня была и более важная задача: выяснить, действительно ли Брейди две недели назад потерял отца. Может быть, он хотел сказать «два года назад»? Или вообще это была поэтическая вольность? Стихотворение, которое прочел Брейди, было не блестящим, но то, что оно посвящено покойному отцу, произвело на слушателей большое впечатление.

Чтобы определить дальнейшую стратегию, я должна была проверить то, что услышала.

Увлекшись статьей в каком-то журнале, я прочитала ее почти до половины. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу.

— О чем задумалась?

— А-а-а! — вскрикнула я, роняя журнал. Я и не заметила, как подошел Брейди.

— Ты чем-то расстроена? — спросил он.

— Нет, все в порядке, — солгала я, покраснев. Поверить не могу, что едва не упустила «жертву». — Обсуждение уже закончилось? — удивилась я, ведь прошло всего десять минут.

— Я ускользнул пораньше.

— Правда?

— Хотел поговорить с тобой. Тебя Эрин сюда прислала?

Боже мой, он видит меня насквозь! И знает, что я должна объявить ему о разрыве!

— Почему ты спросил? — Мой голос сорвался на писк.

— Мы оказались на одном поэтическом семинаре, и ты сама подошла ко мне — все это как-то странно. Что-то не припоминаю, чтобы мы раньше встречались.

— Да, мы видимся впервые…

— И как ты узнала меня?

— Ну… — Я старалась что-то придумать, а Брейди пристально смотрел на меня. — Эрин знает о моем интересе к поэзии и посоветовала сходить на этот поэтический семинар. Упомянула, что ее парень в нем участвует. А тебя я узнала по фотографии, которую видела у нее. — Вранье было вполне гладким, и у меня даже проснулась профессиональная гордость. — Если бы я знала, что ты будешь так волноваться, то не стала бы подходить, — заключила я, соблазнительно (как мне кажется) улыбнувшись.

Брейди, расслабившись, тоже улыбнулся мне:

— Прости за допрос с пристрастием. Это во мне говорит адвокат.

— Мне казалось, ты этим больше не занимаешься? — не сдержавшись, удивилась я.

— Так и есть, — согласился Брейди, — но юридический жаргон ужасно прилипчив. И у меня осталась привычка тщательно все анализировать.

— Не страшно было менять профессию? Высокооплачиваемый юрист и преподаватель средней школы — это ведь абсолютно разные занятия.

— Тебе Эрин рассказала?

— Да. Почему такие кардинальные изменения?

Брейди спрятал руки в карманы.

— Дэни, что ты знаешь о профессии юриста?