Самый счастливый развод - Пиппа Роско Страница 16

— Как ты сказал, если бы ты желал от меня избавиться… Так, ладно. Я закончила.

— Уже?

— Эта речь оказалась не такой уж плохой. Только в середине она слегка многословна. Я подсократила и убрала повторения. Кто написал этот спич? Ты?

Она приподняла бровь.

— Не начинай, не хочу больше слышать об этой речи. Это ведь я сказал, что ее необходимо улучшить.

— Как я сказала, она очень даже недурна. — Глаза Элоизы оживленно заблестели.

Но Одира сейчас интересовало одно: он хотел узнать, что происходит с Джарханом. Под его пристальным взглядом блеск в глазах жены исчез, едва она поняла, что он не забыл про свой ультиматум.

— Мне нужно знать.

— Ты не можешь заставить брата рассказать тебе все. Это убьет его, — тихо сказала Элоиза, положив бумаги на стол.

— Снова сгущаешь краски? Тогда вместо Джархана это сделаешь ты. Расскажи мне, — приказал он.

— В таком случае обещай, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня.

Одира подмывало ответить «нет», но в глазах Элоизы читалась твердая решимость, осанка ее стала царственной. Он никогда не видел жену такой и теперь понимал, что из нее получится настоящая королева.

Защищая его брата, она походила на львицу, сражающуюся за своего детеныша. Одир подавил приступ ревности, пронзивший его грудь острым шипом, и кивнул в знак согласия.

— Я хочу услышать это из твоих уст, Одир. Скажи, что обещаешь, иначе я не произнесу больше ни слова.

— Клянусь, — прорычал он. — Я буду молчать, пока ты не закончишь свой рассказ.

— Той ночью ты должен был находиться с визитом в Каларане.

Принц вспомнил, что ему и его людям пришлось вернуться из-за песчаной бури, которая помешала им добраться до единственной дороги, пересекавшей границу.

— Мы знали, что ты уехал, но не ожидали, что ты вернешься так скоро. После обеда Джархан начал пить.

Одир нахмурился:

— Но ведь Джархан в то время не пил!

— Но в тот вечер он напился. Целью твоего визита в Каларан было подтверждение плана твоего отца, который собирался женить Джархана на одной из сестер принца Имина…

— Этот план разрушился в тот момент, когда я застал брата с тобой.

Элоиза прищурилась:

— Да. Именно так.

Она произнесла эти слова так, словно они и были ответом на интересовавший Одира вопрос.

— Джархан напился, потому что не знал, что делать. Он не мог согласиться на брак, который вы с отцом устроили для него.

— Но ведь еще не было никакого брака! Мы даже не знали, какая из сестер Имина годится Джархану в жены. С чего бы ему возражать против брака до того, как ему подберут невесту?

— Потому что не имело значения, какую сестру ты собирался для него выбрать, — мягко сказала Элоиза, словно подготавливая мужа к чему-то очень неприятному.

— Потому что он уже любил тебя? — произнес Одир, ненавидя себя за страх, прозвучавший в его голосе.

— Нет, потому что для него было не важно, какую женщину уготовят ему в жены.

Одир прочел правду в глазах жены, и его охватило смятение.

— Мой брат — гей?

Элоиза кивнула.

— Но почему он не признался мне в этом?

Она покачала головой:

— Дело не в тебе.

Стыд и печаль наполнили душу Одира. Не потому, что его брат оказался геем, — совсем нет. А из-за того, насколько тяжело приходилось Джархану все эти годы — ведь он не мог быть самим собой. Он, по крайней мере, сумел бы его понять.

Ему самому была недоступна роскошь желать чего-то другого, кроме трона, и в глубине души он завидовал свободе, которой, как ему казалось, обладал его младший брат. Теперь Одир понимал, что и у Джархана тоже не было настоящей свободы. Фаррехед — страна с глубоко патриархальным укладом, и принц знал, как шейх Аббас отреагировал бы на новость о том, что Джархан — гей. Если бы отец был сейчас жив, он, скорее всего, с позором изгнал бы Джархана из страны.

— Почему ты не сказала мне раньше? Неужели ты считала меня гомофобом? И ты полагала, что я позволю отправить своего брата в изгнание?

Элоиза ответила не сразу, и эта пауза вызвала боль в сердце Одира.

— Нет, я так не думала.

Принц вздохнул с облегчением.

— Я молчала вовсе не из-за этого. Мы оба знали, что ты пытаешься стать хорошим правителем для Фаррехеда. Обретя корону, ты будешь бескомпромиссно стремиться к полному идеалу и будешь устранять все, что угрожает твоему престолу.

— Не вижу логики в этом оправдании, Элоиза.

— Ради бога, ты готов заплатить мне миллионы фунтов, заявить куче незнакомцев о том, что твоя жена беременна, хотя я все еще являюсь девственницей, и при этом у тебя хватает наглости возмущаться нашим с Джарханом беспокойством о том, как бы ты с ним поступил, узнав его тайну? Скажи мне, Одир, всегда ли для тебя цель оправдывает средства?

Он ответил не задумываясь, суровым тоном:

— Всегда. Ты знаешь, что происходит в моей стране? В пустынных племенах люди умирают из-за отсутствия достойной медицинской помощи — ведь мой отец лишал их этого, считая, что если они будут слабы, то не выступят против его власти. В Фаррехеде люди голодают. Отцы продают своих дочерей. Мужья избивают своих жен. И все это из-за заблуждений и паранойи моего отца. Повсюду разруха, огромный разрыв между нищетой и невероятным богатством, лучшие активы нашей страны продаются иностранцам. Фаррехед полностью изолирован от своих ближайших соседей. Кусок за куском мой отец отбирал у нации ее богатства, и я сделаю все, чтобы вернуть их людям.

Элоиза видела, что в глазах Одира горит решимость отчаяния. Он выглядел как человек, который готов на все что угодно, чтобы достичь задуманного.

— И ты считаешь, что твои цели оправдывают любые средства, если ты действуешь во имя других людей?

— Да.

— Я не позволю тебе использовать ни себя, ни Джархана ради достижения твоих целей. Это слишком большая жертва.

Одир двумя большими шагами покрыл разделявшее их расстояние.

— Что, черт возьми, ты можешь знать о жертве? — Его суровый, обвиняющий тон был исполнен гнева.

— Что я знаю о жертве? — переспросила Элоиза, и вся ее боль и одиночество словно поднялись со дна ее души, сдавив горло.

Не успев подумать о том, что делает, она размахнулась и отвесила мужу пощечину.

— Из всего, что я сказал тебе сегодня вечером, это, пожалуй, меньше всего требует такой драматической реакции.

— Неужели? Ты спросил, что я знаю о жертве? О, мне пришлось принести огромную жертву — выйти за тебя замуж!