Курорт - Кевин Сэмпсон Страница 16

Она не чувствовала себя так глупо с четырнадцати лет. Ровно с четырнадцати, когда она ждала около Престон Гилдхолла парня, с которым целовалась накануне в пабе в свой день рождения и который пообещал провести ее на концерт «Счастливых понедельников». «Понедельники» были на взлете. Возбужденные подростки в роскошных джинсах «багги» проталкивались мимо нее, но ее проводник так и не появился. Какой легковерной и глупой она себя чувствовала тогда, бредя на автобусную остановку через час после того, как последний человек прошел внутрь зала: злые слезы-ели глаза. Как глупо!

И так же точно она чувствовала себя сейчас. Она злилась, только на этот раз не на паренька, хотя тот наверняка познакомился накануне с какой-нибудь телкой и сейчас, скорее всего, только что лег спать. Она злилась на себя за свою ранимость – жизнь ничему ее не научила. Она злилась из-за того, что неявка на свидание мальчика, чьего имени она даже не спросила, может испортить ей весь день. И сейчас ей надо тащиться оформлять документы на машину и везти долбаного Шона смотреть какую-то церковь черт знает куда. День был испорчен.

Самым трудным было наловить лягушек. Даже с сачком, который он одолжил со двора виллы на другой стороне комплекса, у него поначалу были трудности. Проблема заключалась в длине бамбуковой палки, к которой была привязана сетка – она была слишком большой, чтобы с ней можно было управиться. Ему приходилось стоять слишком далеко, бессмысленно шаря сачком среди лилий, оптимистично проверяя его каждый раз и каждый раз ничего там не находя. Ломать детскую игрушку не хотелось, но ему пришла в голову мысль. Он ведь мог спокойно снять саму сетку с бамбуковой ручки и, пользуясь ею как совком, значительно упростить процесс.

Это сработало. Он быстро усвоил три приема: загрести, прикрыть, перевернуть. Он ловил лягушку, накрывал сетку свободной рукой, а затем вываливал добычу. Одну за другой он скидывал обалдевших лягушек в ведро, тут же закрывая крышку, чтобы они не успели выскочить. В крышке он наделал отверстий для вентиляции, выложил дно листьями и налил воды, чтобы они выдержали обратный путь.

Теперь дело за малым.

Наверное, некоторые лягушата не найдут дорогу к родному пруду, но все равно не пропадут. Опаснее всего для них будет момент, когда жлобские соседи сверху в конце концов проснутся и обнаружат маленьких гостей. Он слыхал, что у мышей бывает разрыв сердца от ужасающих воплей домохозяек, и такое вполне могло случиться. Однако конечный результат стоил риска.

На этот раз он влез на балкон с легкостью. В шкафчике уборщиц на верхнем этаже он обнаружил складную лестницу и это удобное ведро. За пару секунд он взобрался на балкон и перемахнул через ограждение. И снова дверь патио была открыта. Он рассыпал по полу крошки от печенья, чтобы привлечь муравьев, а потом выпустил лягушек. Если бы он не был так очарован мельтешением множества миниатюрных лапок, то, наверное, все это вызвало бы у него отвращение. Их были дюжины, может быть, шестьдесят или семьдесят маленьких жаб, скачущих по комнате живой зеленой массой, расползающейся под кровати, в ботинки, на кухню.

Шон плотно закрыл за собой дверь, чтобы перекрыть им путь к бегству. Было слышно, как маленькие амфибии пытаются протаранить стекло. Вскоре от этого шума кто-нибудь в комнате обязательно проснется. Если повезет, он услышит реакцию раньше, чем вернется Хилари с машиной. Сложив стремянку, Шон отнес ее вместе с ведром назад, в шкафчик уборщиц. Поднявшись наверх по лестнице, он наткнулся на рыжеволосую девушку-гида, которую видел днем раньше. Она улыбнулась ему. Сочетание ее бледной, слегка веснушчатой кожи, ярко-красной помады и идеальных белых зубов заставило его застыть. Как любой преступник, он попытался изобразить святую невинность и выдавил из себя катастрофическую улыбочку, отчаянно надеясь, что она примет его краску стыда за обычную для англичан-курортников обгорелую кожу.

– Могу ли я поинтересоваться, что вы такое задумали?

И тут что-то заставило его полностью довериться ей. Он заглянул в ее смеющиеся бирюзово-зеленые кельтские глаза и все рассказал. Инстинкт его не подвел.

Она покатилась со смеху. Говорила она с легким эдинбургским акцентом.

– Это просто здорово! – хлопала она в ладоши. – Жаль, что я сама до такого не додумалась!

Она протянула руку.

– Будем знакомы, я Мэгги Макларен. Работаю в баре у бассейна каждое утро с девяти до одиннадцати. Дай знать, если задумаешь еще какие-нибудь теракты. Тебе, возможно, понадобится сообщник. – Она покрутила головой и снова рассмеялась, а потом пошла дальше.

– Ты что себе позволяешь?

– Что?

– Я прождала у стойки портье, как дура, целых полчаса!

– Извини, я думал, ты вернешься сюда.

– Ну и какой в этом смысл? Я торчу у стойки, я разбираюсь со всем дерьмом в прокате, затем я же возвращаюсь сюда, чтобы сказать вашему высочеству, что карета подана?

– Прости. Я не подумал.

– Да уж. Ты не подумал.

Раньше Хилари никогда с ним не разговаривала таким командирским тоном, но остановиться уже не могла. Она знала границу, но продолжала заходить за нее все дальше. Не то чтобы ей это нравилось, но зато приносило удовлетворение. Она плюхнулась на диван и оглядела комнату. Он прибрался, помыл тарелки и заправил кровати.

– Ты же знаешь, что сегодня придет уборщица?

– Да, знаю.

– Ну и зачем эта уборка?

– Просто немного прибрал. Ей было бы не слишком приятно заходить в свинарник.

– Ради бога! Ей же за это платят!

Она собиралась продолжить, но тут ее прервал рев сверху. Звук был такой, будто кто-то обнаружил изуродованное тело. Вопль был нечеловеческим. Шон усмехнулся себе под нос.

– Что это еще за херня?

– Не знаю. Наверное, еще одна разочарованная парочка скандалит.

– Похоже, кто-то обнаружил в постели лошадиную голову.

– Ага. Пойдем. Надо двигать, а то попадем в час пик.

Им пришлось пройти мимо открытой двери соседнего номера. Ошалевшие лягушки врассыпную выскакивали наружу, некоторые из них начали свой спуск по лестнице к озерцу, другие неуверенно подпрыгивали, дезориентированные солнечным светом. Наверху лестницы, прижавшись друг к другу, раздетые и трясущиеся, стояли три бритоголовых парня и две девушки с безумными глазами. Шон радовался бы еще больше, если бы знал, что здоровяк Даррен всего несколько минут назад звучно храпел с открытым ртом, когда странное чувство удушья вползло в его сладкий сон. Он проснулся и обнаружил во рту маленькую лягушку. Теперь он не скоро оправится от шока.

– Доброе утро! – поприветствовал Шон группу обалдевших соседей, словно каждый день встречал толпы голых психов. Он чувствовал себя прекрасно. Просто отлично.

Но недолго.

– Тебе обязательно вести так агрессивно?