Устрицы и белое вино - Натали де Рамон Страница 16

– Наша мама была бортпроводницей, – поправил отец. – Я же не говорю, что ты до замужества подрабатывала секретаршей, а только моя дочь служила референтом.

– Я не служила! Я не лакей! Я работала! И вообще, папа, как ты терпишь, что мама нахваливает какого-то Путански!

– Ну вылитая Аглая, все не так! – устало сказал отец. – Обязательно надо всем испортить настроение! – Он поднялся из-за стола. – Из дома принести ничего не нужно? А то я, как вы тут говорите, на зов природы. Нет? – И ушел.

– Ну и дрянь же ты, – сказала Катрин. – Зачем обидела папу?

– Я обидела? Это ты твердишь с придыханием: ах, Казимир, Казимир, ах, красавец! Это как раз мне за папу оби...

– Прекрати, – обрезал сестру Шарль. – Мама всегда рассказывает историю про Казимира перед этим салатом. – Он взял миску и бухнул ложку упомянутого блюда в свою тарелку. – Про Казимира и Мадагаскар. Да, мама? Мы все ее прекрасно знаем.

Катрин с поджатыми губами наглаживала щенка.

– Кому еще салату? – спросил Шарль.

Мы все дружно выразили желание.

– Это замечательная история, Катрин, – с полным ртом сказал Симон. – Расскажите, вы давно ее не рассказывали!

– Зачем? – Губы Катрин слегка разжались. – Вы и так все знаете.

– А можно, тогда я расскажу сам? – спросил Симон.

Катрин отрицательно повела головой. Шарль и Марьет предложили себя в качестве рассказчиков. Та же самая реакция. И тут я поняла, что как раз-то спрашивать разрешения и не стоит, а ее историю я прекрасно помню!

– В давние времена, – смело начала я, – все самые красивые девушки и парни любили только небо, оставляя моду всяким уродам. Они и так были красивы, зачем им всякие изыски визажистов и кутюрье?

Мои потенциальные будущие родственники застыли над своими тарелками с открытыми ртами!

– И вот однажды, – все смелее продолжала я, – самый красивый в мире командир экипажа по имени Казимир, жгучий брюнет, хотя и по происхождению из поляков, посадил свой лайнер в аэропорту столицы далекого неведомого Мадагаскара.

Служащие аэропорта, понятно, тоже записные мадагаскарские красавцы, подкатили к самолету трап. Пассажиры с грустью покинули воздушный корабль и разошлись по своим делам. Завершив в аэропорту все формальности, красавец Казимир и его прекрасные подчиненные отправились ночевать в ближайшую гостиницу, чтобы завтра утром со свежими силами перевезти по небу новую порцию пассажиров с Мадагаскара в Марсель.

Понятно, перед сном следовало поужинать, но еще и очень хотелось побродить по экзотическому городу. Экипаж ведь состоял из молодых красивых людей, которые, за исключением красавца Казимира, оказались на Мадагаскаре впервые. Они вдоволь нагулялись по городу, успели накупить в закрывающихся по вечернему времени лавочках сувениров и отправились ужинать в ресторан при гостинице. Естественно, все посетители ресторана забыли про еду, а только и делали, что вполголоса, а то и вовсе вслух, восхищались красотой марсельского экипажа.

Публика в ресторане собралась бывалая и повидала много летчиков и бортпроводников на своем веку, но таких красивых, как Казимир и его верные бортпроводницы белокурая Катрин и мулаточка Жаклин, видеть ей не доводилось. Попутно созерцанию красоты публика терялась в догадках: кем из двух красавиц занято сердце жгучего брюнета? Понятно, публика и не предполагала, что наш брюнет из поляков, которые все, как известно, блондины, а сердце имеющейся в наличии блондинки уже некоторое время, хотя прочно, занято неким мсье Бутьи, вовсе не летчиком и даже не поляком. И лишь прекрасные сердца прекрасной мулатки и прекрасного поляка бились в унисон.

Но не только бывалая публика, но весь экипаж, включая самого Казимира, не знал одной подробности из родословия прекрасной Жаклин. Возможно, не узнали бы и никогда, если бы все вместе не оказались на Мадагаскаре. После пятой бутылки «Дом Периньон», присланной на стол нашего экипажа лично самим хозяином заведения и большим поклонником прекрасного – кстати, втихую от хозяина все последующие будут присланы шеф-поваром, не меньшим, чем его патрон, гурманом и эстетом, – так вот, именно после пятой, а не четвертой и уж тем более шестой бутылки легендарного напитка Жаклин сделала признание:

– Кстати, господа, между прочим, мои родственники по линии отца испокон веку живут в одной деревне на Мадагаскаре. Но даже мой дедушка, а уж я-то тем более, никогда в жизни никого из них не видели лично, хотя мы поддерживаем родство – регулярно обмениваемся рождественскими открытками.

– Хочешь сказать, – предположил Казимир, самостоятельно открывая шестую бутылку, а это получалось у него с таким изяществом, что официант и не противился самостоятельности гостя, любуясь движениями его прекрасных рук...

Тут я закашлялась, чтобы никто не заметил, как на этом месте рассказа я вздрогнула, мысленно увидев руки Пьера, открывавшего пивную банку...

– Ну, ну, Вив, что дальше? – Катрин любопытно сверкнула глазами. – Что было дальше?

– Это же ваша история, – удивилась я. – Вы же ее знаете!

– Это у мамы история, а у тебя сказка! – восторженно заявила Марьет. – Так здорово! Шарль, дай ей воды, не видишь, в горле у человека пересохло!

Он послушно налил минералки в мой бокал.

А что, собственно, переживать по поводу прекрасных рук Пьера? – успокоила себя я и стала пить воду. Я рассказываю историю, которая давно для всех стала сказкой, красавец Пьер для меня теперь тоже сказочный персонаж, ну и пусть у сказочного Казимира будут руки сказочного Пьера... Фф-у-у! Многовато сказочного получается...

– Или ты устала, Вив? – заботливо поинтересовался мой жених. – Хочешь, я попробую дорассказать в твоем стиле?

– Нет-нет, братец! Пусть Вивьен! Не мешай! Это важно! Так что там предположил, открывая шестую бутылку, наш красавец Казимир?

– Хочешь сказать, прекрасная Жаклин, что ты в условном месте назначила встречу своим дорогим родственникам и собираешься сейчас ненадолго покинуть нас, дабы восстановить кровные узы? – Красавец Казимир поражал не только красотой, но и красноречием.

– Увы, нет, красавец Казимир, – отвечала прекрасная мулатка; она, как и все остальные сотрудники марсельского аэропорта, называла его именно так. – Неразумно заставлять в общем-то незнакомых людей бросать свои деревенские экзерсисы ради мимолетного знакомства, пусть даже с родственницей, иными словами, любопытства ради.

Как видите, прекрасная Жаклин, кроме красоты и красноречия, отличалась еще и благоразумием.

– То есть ты не покинешь нас даже на малое время?! – еще не веря своему счастью, вскричал Казимир.

– Нет, конечно, красавец Казимир, – потупив прекрасные глаза, успокоила его прекрасная мулатка, и весь прекрасный марсельский экипаж, допив шампанское, доев экзотические мадагаскарские блюда, потанцевав кое с кем из наиболее смелых посетителей ресторана и осчастливив его владельца прекрасными каллиграфическими автографами в памятной книге, дружно отправился спать по своим номерам.