Маска, кто ты? - Элизабет Хардвик Страница 15

– Разумеется, – раздраженно ответила Робин. – Тебя всегда привлекали высокие блондинки. Ты на такой и женился! А я… – Увидев, как расширились глаза Реймонда, она осеклась, сообразив, что снова сболтнула лишнее.

Господи, похоже, с этим человеком она все время попадает в ловушку!

Робин никогда не умела играть в сложные светские игры, которыми наслаждались люди вроде Реймонда… и Стивена. Вероятно, это было одной из причин, почему она так быстро наскучила мужу. Он был убежден, что образ любящей и преданной невесты для нее всего лишь маска, и после женитьбы пришел в ярость, выяснив, что ошибся. Застенчивость Робин его раздражала, самозабвенная любовь бесила…

Казалось, их брак был заключен не на небесах, а в аду. Вскоре застенчивость Робин сменилась холодностью, с помощью которой она пыталась оградить себя от насмешек Стивена, а на смену преданной любви пришла жалость к человеку, неспособному на сильное чувство.

При этом, как любящая дочь, Робин держала свои страдания при себе, пытаясь избавить родителей от душевной боли, которую они испытали бы, узнав, что их любимая дочь несчастна в браке.

Глаза Реймонда внезапно сузились.

– Откуда тебе известно, что моя жена была блондинкой? Уверен, сам я об этом ни словом не обмолвился.

В его голосе зазвучали стальные нотки, и Робин поняла, что от ее ответа зависит многое.

– Синтия Уэсли пристала ко мне с расспросами о тебе, – честно призналась она и с облегчением увидела, как его плечи немного расслабились. Учитывая то, как отозвался о Синтии Реймонд, можно было рассчитывать, что он не побежит к этой даме проверять ее слова. – Насколько я поняла, она намекала на то, что, будучи высокой блондинкой, может рассчитывать на твое внимание, – насмешливо закончила Робин.

– Похоже, я потерял интерес к женщинам этого типа, – сухо ответил он.

Робин тут же пожалела, что теперь ее волосы утратили свой природный медово-золотистый оттенок. По крайней мере, тогда Реймонд бы не увлекся ею. Зато, если бы она по-прежнему была блондинкой, сразу узнал бы ее. А это тоже никуда не годилось!

– Синтия уверяет, что блондинки гораздо интереснее брюнеток, – с иронией продолжала она, не собираясь, впрочем, углубляться в подробности и рассказывать, при каких обстоятельствах было сделано это замечание.

Робин до сих пор содрогалась, вспоминая, как эта проницательная особа догадалась об истинном цвете ее волос.

Реймонд презрительно скривился.

– Неужели ты хотела бы вызывать интерес такого рода? Кстати, сколько тебе лет?

Робин растерялась.

Черт, не успела избежать одной ловушки, как чуть не угодила в другую! – сказала она себе и, нахмурившись, сообщила:

– Двадцать восемь.

Он кивнул, словно она подтвердила его догадку.

– А мне – тридцать девять.

– Не вижу… – начала было Робин.

– Я еще не закончил, – мягко прервал ее Реймонд. – Мне тридцать девять лет, я был женат, а теперь свободен. Я состоятельный человек, могу делать все, что пожелаю и когда пожелаю, – впрочем, насколько мне известно, ты тоже, – огорченно заметил он. – Разница между нами заключается в том, что мне этого мало. Когда три года назад умерла моя жена… кстати, странно, что твоя жизнь круто изменилась примерно в это же время, не так ли?.. – задумчиво протянул он.

Робин, затаив дыхание, ждала. Господи, хоть бы он наконец сменил тему!

Реймонд пожал плечами и, не дождавшись от нее ответа, продолжил:

– Когда Алекс умерла, с нею умерли и все мои иллюзии.

Ничего удивительного, подумала Робин. Как же он должен был любить свою жену, если хоть на мгновение мог увидеть в ней совершенство! Хотя… ведь и сама я точно так же ошиблась в Стивене. Похоже, любовь всех лишает разума!

– По крайней мере, мне так казалось, – тихо произнес он, многозначительно глядя на Робин.

Его трудно было заподозрить в легкомыслии, однако то, как он сейчас на нее смотрел… Как будто по-настоящему влюблен.

– Уверяю тебя, я далека от совершенства, – твердо заявила Робин, поднимаясь, чтобы убрать посуду. Она успела съесть лишь половину своей порции, но понимала, что больше не сможет проглотить ни кусочка. – Так что могу только пожелать тебе удачи в дальнейших поисках. Меня можешь вычеркнуть из списка. Я не подхожу под твои критерии, и, что еще более важно, мне моя жизнь нравится такой, какая она есть. – И ее глаза предостерегающе сверкнули.

Это была правда. Сейчас Робин была сама себе хозяйкой, как в моральном, так и в материальном плане, и могла решать, что ей делать, а чего не делать. Она целенаправленно строила для себя такую жизнь и не собиралась ничего менять.

Реймонд поймал ее взгляд и встал.

– Неужели тебе не хочется чего-то большего, Робин? – не унимался он. – Например, выйти замуж, завести детей?

На мгновение сердце ее сжалось от боли, но она тут же овладела собой и смерила его непроницаемым взглядом.

– Как и ты, Рей, я уже знаю, что такое брак, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – А что касается детей, то они не так уж необходимы.

Никогда! Никогда больше она не позволит другому человеку обрести над собой власть!

Реймонд бросил на нее взгляд сквозь прищуренные веки.

– Ты была замужем?

И снова этот человек вынудил ее сказать больше, чем она собиралась. Стоило увести его от одной опасной темы, как он сразу же находил другую.

– По-моему, в наше время разведенная женщина – не редкость, – нарочито небрежно заметила она.

От Робин не ускользнул взгляд Реймонда, украдкой брошенный на ее левую руку. К счастью, там не осталось никаких признаков кольца: ни светлой полоски кожи на фоне загара, ни легкой вмятины. Тонкий золотой ободок давно уже поглотила река – вместе с грустными воспоминаниями.

– Ты разведена?

Ну, нет, больше ему не удастся ничего из нее вытянуть!

– Отец учил меня, что в жизни нужно испытать все, – с иронией отозвалась Робин. – И если с первого раза не понравится, то больше не повторять своих ошибок!

Ей удалось выкрутиться, но по его мрачному выражению она поняла, что это еще одна тема, к которой он непременно вернется, как только представится случай.

Ну и пусть, только напрасно время потеряет! – подумала Робин. Она не собиралась отвечать на вопросы о своем браке.

– Твои родители живут в Лондоне?

– Нет, – коротко ответила она. – А твои – в Америке?

Рот Реймонда изогнулся в легкой усмешке: он оценил, как ловко она увернулась от прямого ответа.

– Да, – сухо протянул он. К этому времени они уже успели убрать со стола посуду. – В Вашингтоне, округ Колумбия. Отец был политиком, но отошел от дел.