Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж Страница 15

— Ну, что же. Я привыкла к такому, верно? Не увижу тебя четыре месяца. Ладно. Можем переписываться. Я-то ведь буду дома.

Принесли поднос. Кэт посмотрела на пенистый кофе и белую салфетку, которую положили перед ней. Взяла чашку за смехотворно маленькую ручку.

— Необязательно, — сказал Джайлс.

Кэт не обратила на это внимания и отпила первый глоток. Сквозь пену она ощутила горечь кофе. Почему она внезапно почувствовала себя брошенной? Такой разговор происходит, по крайней мере, уже в четвертый раз. Ей всегда приходится все каникулы сидеть дома с мамой, Кэрол Вордерман [16]и Джерри Спрингером [17].

— Тебе необязательно ехать домой, — повторил, колеблясь, Джайлс.

Кэт опустила чашку.

— Конечно, я должна ехать домой, — произнесла она величественно. — Я всегда должна ехать домой. В этом-то все и дело, не так ли? Ты уезжаешь, делаешь карьеру, а я жду твоего возвращения. Ты вернешься на этот раз?

Может, остаток личины Селины заставлял ее так говорить. Или красная помада придала энергии.

Джайлс решил не говорить, что ее верхняя губа вся в пене.

Кэт смотрела на него глазами кинозвезды. Джайлс знал, что подыгрывает ей, и мысленно примерял изогнутые усики экранного негодяя. Но пришло время поговорить начистоту. Джайлс постарался припомнить все мелочи, которым его учили на занятиях по менеджменту. Вряд ли что-нибудь из этого годилось для темпераментных подружек.

— Слушай, Кэт, ты не можешь получить и то, и другое одновременно. Мы оба знаем, что ты никогда не хотела поехать со мной, потому что предпочитала оставаться дома. И мы оба знаем, что ты втайне сходишь с ума, сидя дома и жалея себя, когда все путешествуют. На этот раз уже нет и каникул, чтоб сидеть и читать. Началась настоящая жизнь. И тебе нужно смотреть ей в лицо.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — вспылила Кэт. Она с завистью посматривала на пирожное и пыталась вспомнить все, что Джайлс говорил о ее худеньких плечиках. — Я не хочу заниматься этими глупыми, скучными курсами обучения по проталкиванию своих резюме. Но это не значит, что я не думаю о своей жизни. Я просто еще не решила.

Но тут, стараясь сформулировать доводы в пользу возвращения домой и поиска работы там, Кэт вспомнила мамин голос. Он говорил ей о режиме работы библиотеки. И ей стало плохо. Не так плохо, как при мысли о необходимости ездить на метро каждый день. Но гораздо хуже, чем в прошлом году. И дело не только в том, что она будет скучать по Джайлсу. «Почему этот день такой неудачный?»

— Не принимай это за критику, — произнес Джайлс. — Я просто считаю, что тебе надо попробовать, вот и все. Провести четыре месяца в Лондоне, пока я буду в Чикаго. Найти временную работу. А потом… — он замялся, — потом, когда я вернусь, мы… посмотрим.

Кэт быстро взглянула на него, а потом вновь на свою чашку. Что он имеет в виду? Станут жить вместе? Расстанутся? Кровь застучала в висках.

— Только шестнадцать понедельников, — добавил Джайлс. — Ты ведь можешь пережить шестнадцать понедельников?

Это был его коронный ход, которым он очень гордился.

— А как же мама? — несмело напомнила Кэт. — Она думает, что я вернусь домой. Майк в Лондоне. Я единственная могу проверить ее подготовку по истории. Она хочет, чтоб я ходила с ней в библиотеку.

«Эмоциональный шантаж. Не могу ее обидеть и тому подобное», — подумала Кэт. Хотя мама уже с конца второго курса каждый час намекала ей, что пришла пора птенцам покидать гнездо.

Джайлс вспыхнул.

— Знаешь, я говорил с ней. Она считает, что это отличная мысль. Она говорит, что тебе надо научиться стоять на своих ногах и пользоваться стиральными машинами.

— Еще бы ей этого не говорить, — пробурчала Кэт и постучала ложкой по столу.

Черт. Внезапно возвращение домой показалось ей очень привлекательным. Теперь — когда это, очевидно, уже невозможно.

Джайлс отхлебнул кофе и поморщился.

— Есть ли… — начала Кэт, но Джайлс, не отрывая от нее глаз, потряс головой и замахал официанту.

Тот подошел скользящей походкой:

— Да, сэр?

— Простите, но кофе холодный. Принесите, пожалуйста, горячий.

— Но он был…

Джайлс улыбнулся вежливо, но непреклонно. Кэт заерзала на стуле, надеясь, что никто этого не слышит.

— Послушайте, я не хочу об этом спорить. Если кофе холодный, на нем нет пены, аромат исчезает, и остается только горечь.

Официант слегка склонил голову и забрал чашку Джайлса.

Джайлс виновато улыбнулся Кэт.

— Прости. Настоящий эспрессо — как хорошее вино. Но он может быть отвратительным, если его неправильно приготовить. Да, мы с твоей мамой долго обсуждали твою поездку в Лондон на несколько месяцев. Она не сомневалась, что тебе это придется по вкусу, как утке вода.

Кэт вытаращила глаза. Она представила, как мама разговаривает с Джайлсом: возвышая голос, она делает странные заявления о своем совершенно нормальном семействе. «Как утке вода»! Ну и ну.

— Но где я буду жить? Жила бы, — поспешно исправилась Кэт. На ее лице заиграла улыбка, голос зазвучал громче. — Я ведь не могу жить в твоей квартире, пока тебя нет дома, не так ли? И никто из университетских не ищет компаньона, чтоб снять квартиру.

Кэт очаровательно передернула плечами. Несмотря ни на что, она надеялась, что Джайлс уже понял, каков самый очевидный ответ.

Куда там.

— Когда я говорил с твоей мамой, она сказала, что Майк и Лаура переехали в Клапам и у них есть свободная комната.

Принесли новую чашку кофе. Девушке показалось, что она видит на желтой пене плевок. Но она не винила официанта.

Кэт нахмурилась и тяжело дышала носом.

— Ах, прекрасно. Вы вдвоем обо всем договорились. Не хочешь сообщить мне еще что-нибудь? Тебе, кстати, еще не прислали по факсу мое свидетельство о рождении и справки о лечении зубов?

— Но, Кэт…

— Ты хоть иногда слушаешь, что я говорю? Я. Не. Хочу. Жить. В. Лондоне. Понятно? — негодующе проговорила она. — Я ненавижу, когда другие заставляют меня делать то, чего я не хочу.

Джайлс смущенно осмотрелся. Несколько любопытных взглядов уже обратились в их сторону. Он бы предпочел, чтоб Кэт не устраивала сцен в публичном месте.

— Хорошо, я это понимаю — он старался урезонить ее. — А ты должна понять, что чем бы я ни занимался, это будет здесь, в Лондоне.