Вот такое кино, или "Рабыня Изаура" отдыхает - Валентина Седлова Страница 15

— Оп-те раз! А что, с Димочкой все действительно так плохо?

— Да вроде как нет. Ногу, конечно, лечить придется и возможно, долго. Но тут дело такое… Понимаешь, его мать боится, как бы ротвейлер бешеным не оказался, вот и решила подстраховаться.

— Вот это новости — хоть стой, хоть падай!

— Ну, думаю для тебя-то эта новость как раз из раздела приятных. Только не вздумай выказать свою радость при продюсере — сама понимаешь.

— Тома, ты что: я ж не враг себе!

— Вот и славно. Смотрю, команда у тебя заработала, пошел стабильный выход продукта.

— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Втянулся народ, мобилизовался.

— Рада это слышать. Следующие серии когда ждать?

— Думаю, как обычно: одну сегодня вечером, другую завтра утром.

— Идет. Счастливо!

— Пока!

Тамарина новость совершенно выбила меня из колеи. Ничего себе! Бедный Дима — видно, крепко его покусали, раз дело до больницы дошло. И насколько я поняла, со своим доносом к дяде-продюсеру он так и не попал, нарвавшись на злобного пса. А вот это как раз хорошо. Я бы сказала — просто великолепно! И вообще: жизнь-то налаживается!

Надо ли говорить, что работала я сегодня с особым энтузиазмом. Ответила штук на сорок звонков, пообщалась с тремя потенциальными авторами, двух из них удалось убедить, что лучше бы им пока попробовать свои силы в диалогах, не замахиваясь на сюжеты, и сделала массу столь же нужных дел.

Как-то сам собой вспомнился Андрей и его знаки внимания к моей особе. Помедитировав на эту тему минут пять, я отправилась делать маску для лица. Чем черт не шутит: вдруг что у нас с ним и выйдет? В понедельник-то точно напросится в провожатые, и мариновать парня дальше смысла особого не имеет. Все равно пока я с ним не сойдусь, так сказать, на короткой ноге, не смогу сказать, насколько он мне симпатичен или антипатичен. А избегать служебных романов по надуманным причинам — это все-таки глупость, какими бы убедительными эти причины изначально не казались. И так уже скоро полгода, как я свободна, читай, одинока. А организм, простите, требует свое. Да и душа тоже любви хочет. Правда, с этим пунктом у меня всегда особые сложности возникали, боюсь, в этот раз тоже без приключений не обойдется. А с другой стороны, ну и что? Кому от этого может быть плохо, кроме меня? Никому? Значит, мне и решать.

На всякий случай я снова представила себе Андрея. Высокий, с каштановыми кудрями, спадающими на лоб. Лицо живое и напоминает какого-то мелкого грызуна типа лемминга. Глаза сверкают веселыми искорками. Тело гибкое и жилистое, но чувствуется, что мимо спортивного зала парень не проходит. Уж больно внушительно ходят мускулы под его водолазкой. Сказка, а не мужчина. Чего еще тебе, Лизка, надо?

В общем, к ночи с воскресенья на понедельник я была уже по уши влюблена в своего коллегу Андрея. Причем, что самое смешное — как в фильме, по собственному желанию. И впервые за довольно долгий срок не могла дождаться, когда же наступит утро, и я отправлюсь на работу. Само собой, чтобы увидеть его .

* * *

Когда в понедельник я появилась в нашей комнате для совещаний, там воцарилась изумленная тишина.

— Что-то не так? — поинтересовалась я больше для видимости, чем по делу, поскольку знала, чем вызвана такая реакция моих коллег. Продюсер на пару с Тамарой, и те сегодня слегка изумились, а уж этих товарищей просто так не прошибешь. В конце концов, зря я что ли сегодня на час раньше встала! Красота требует жертв и не только в материальном плане.

— Лиза… Ты сегодня такая… Такая… Ослепительная… — нашел, наконец, нужные слова Андрей, для которого, собственно говоря, весь этот маскарад и затевался. А за Андреем прорвало и остальных:

— Да, Лиза, глядя на тебя, понимаешь: красота — это страшная сила! — улыбнулся Стасик.

— Супер! — отозвалась Рита и одобрительно кивнула, одновременно смерив меня с ног до головы таким оценивающим взглядом, что я даже как-то поежилась.

— Тоже мне, звезда, — хмыкнула Летка. Типа вполголоса, но так, что вся команда отлично это расслышала. А уж сколько презрения она вложила в эту короткую фразу — отравиться можно.

— Лета, радость моя, как говорил незабвенный товарищ Маяковский, если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. А тебе могу посоветовать другой вариант: хочешь стать звездой — сядь на елку! Результат гарантирован и превзойдет все твои ожидания! — отозвалась я.

Народ расхохотался. Летка, само собой, насупилась. Но особой радости мне наша маленькая пикировка не доставила. Что-то здесь было не так. В воздухе ощутимо веяло фальшью и напряжением. Но сообразить, в чем же дело, никак не удавалось, поэтому, списав все на стандартную женскую зависть, я просто перешла к повестке дня:

— Что касается наших последних сценариев. Можете радоваться, господа, прошли оба. Единственная корректура, которую предстоит внести, касается серии с вампирами. Продюсер настаивает на том, чтобы родители кровожадных детишек дали жертве откупного. Жертва по легенде — хорошая знакомая Даны. Конечно же, частью полученных средств она поделится с нашей неразлучной троицей. Изменение сюжета само по себе незначительное, но поскольку оно существенно меняет окраску серии, я возвращаю ее на доработку автору. Возражений нет? Отлично, идем дальше. Какие есть предложения по новым сюжетам?

Ребята привычно принялись рассматривать потолки и стены. Понятно, опять решили в выходные свои бедные головы работой не утруждать. К чему? Все равно на мозговом штурме кто-нибудь что-нибудь придумает, так зачем из кожи вон рваться? Но у меня на этот счет было совершенно иное мнение:

— Так, жду пять минут, если никто ничего ценного не придумает, приступаю к плану Б.

Коллеги удивленно переглянулись между собой и вновь перевели взоры на офисную отделку. Что ж, к этой ситуации я давно была морально готова — спасибо Тамаре, предупредила в свое время, что такое случается, и как с этим бороться.

Видите ли, автор — натура тонкая, творческая, по приказу выдавать продукт на-гора может далеко не всегда. А студия — это конвейер, в идеале — бесперебойный. Тогда-то и вступает в бой либо Главный автор, либо Литературный редактор — у кого как. Но суть его вмешательства все равно сводится к одному: простимулировать команду и вдохновить на очередные подвиги. Иначе говоря — дать хорошего пинка под причинное место, чтоб не вздумали почивать на лаврах.

Когда стрелки часов показали, что пять минут истекли, я лицемерно вздохнула и полезла в свою сумку. Достала кипу самой что ни на есть желтой прессы с откровенными картинками и заголовками вроде «Семилетний ребенок изнасиловал сестру и кастрировал отца» и раздала каждому по экземпляру. Ребята уныло переглянулись. Ха, детишки, видели бы вы сегодня лицо продавщицы, у которой я всю эту дрянь покупала…

— Итак, слушайте план Б. Сейчас мы все приступаем к чтению газет и выискиваем подходящие идеи для нашей троицы. Предупреждаю сразу: сидеть и искать будем ровно до тех пор, пока не наберем хотя бы с десяток — слышите, десяток! — приемлемых сюжетов.