Вот такое кино, или "Рабыня Изаура" отдыхает - Валентина Седлова Страница 14

На всякий случай отошла чуть дальше от зеркала. Хм, фигура тоже вроде на уровне. На 90-60-90, конечно, не тянет, а вот где-то на 85-60-85 легко. Но у меня, извините, и рост отнюдь не как у подиумных моделей, а честный метр шестьдесят пять сантиметров. Правда, матушка до сих пор уверена, что не шестьдесят пять, а шестьдесят четыре, поскольку метр шестьдесят пять у нее самой. Но тут уж все вопросы не ко мне, а к Фрейду и его последователям. Ну, хочется человеку, чтобы его ребенок хоть в малости уступал ему — да кто же против!

Кстати, что-то они с отцом давно не звонили. Правда, у них сейчас один из самых сложных этапов эксперимента, один неверный шаг и все насмарку. Но про нас с дедом могли бы и не забывать. Все-таки, мы у них единственные близкие родственники. Или эта Америка им так мозги промыла, что они нами уже и не интересуются вовсе? И народная мудрость, между прочим, гласит, что если вам долго не звонят родственники или друзья, это говорит о том, что у них все хорошо. Значит, можно сделать вывод, что эксперимент и лабораторные испытания у родителей удаются на славу.

Словно услышав мои мысли, подошедший из большой комнаты дед сообщил:

— Отец звонил. Извинялся, что они с мамой совсем нас позабросили. Обещал, что ближе к лету приедут в гости. На целый месяц.

— Ура! — заголосила я, разом забыв свои мнимые обиды. — Ну, наконец-то! Как я по ним соскучилась!

— Не топочи, шишига! — ласково усмехнулся дед. — Пойдем, ужином накормлю.

Пока я уничтожала рассольник, а затем и отбивную с картошкой, дедушка молчал. Заговорил он, когда настал черед компота (можете смеяться, но я люблю компот, а дед его отлично готовит, так что всякие ассоциации со столовыми прошу держать при себе):

— Лиза, у тебя появился поклонник?

— Угу, — промычала я, даже не успев удивиться, откуда дед уже все знает.

— И как тебе юноша?

— Еще не разобралась. Собственно говоря, это его инициатива, поэтому пускай сам все и расхлебывает. А я пока со стороны на все это дело посмотрю.

— Ты чего-то боишься?

— Не знаю. Напрягают меня внезапные знаки внимания ни с того, ни с сего.

— Ты давно этого парня знаешь?

— Пару месяцев, может чуть больше. Только, знаешь, дед: устала я во всем этом разбираться, мотивы поступков искать, просчитывать, что у человека на уме, и зачем он сделал то или не сделал этого. И так уже кажется, что у меня одновременно мания преследования и шизофрения.

— Верь своей интуиции и ничего не бойся. Первая мысль — самая правильная, ее и держись.

— Дед, это все общие слова, — вздохнула я. — Да и не помню я своих первых мыслей. Я вообще уже ничего не помню, если в склерознике пометку не сделаю.

— Мне кажется, тебе пора отдохнуть.

— Да, я тоже так думаю. Сейчас какой-нибудь журнал полистаю и спать…

— Лизонька, я не о том. Тебе полностью отдохнуть надо. Может, отпуск возьмешь? Мы с Егором и сынком его уже через месяц на дачу отправимся, и ты давай с нами! Целый день лежи на солнышке, да грейся.

— Спасибо, дед. Как-нибудь потом. А теперь — я в свою комнату, ладно?

Странно. Если уж дедушка об этом заговорил, значит, действительно, дело дрянь. Он у меня товарищ деликатный, просто так советы давать не станет. Неужели я так ужасно выгляжу на его взгляд? Хотя… Да, наверное. Жаль, конечно, что с отпуском ничего не выйдет, никто меня сейчас с работы не отпустит.

А вот интересно: если так скажем, теоретически на эту проблему взглянуть? Ну, например, я серьезно заболела и выполнять свои служебные обязанности просто не в силах. Что тогда? Ну, если все упирается в одну-две недели нетрудоспособности, тогда все понятно: часть моей работы взваливает на себя Тамара, часть ложится на нашу бригаду и, скорее всего, на Летку. Надо отдать ей должное, девушка она дисциплинированная и аккуратная, как раз для редакторской должности. А если месяц-другой? Тогда, наверное, в редакторы окончательно выберут Летку, и отвертеться ей на этот раз не удастся. Может, мне и впрямь сказаться смертельно больной? Заодно и Летке за все пакости махом отомщу? Нет, так нельзя. Хотя, кто бы знал, как хочется.

Ой, это что же получается, до меня только что дошло: если я имею сейчас такой кошмарный вид, то становится тем более непонятно, с чего это Андрею вдруг приспичило за мной поухаживать? Ведь когда мы только встретились те самые пару месяцев назад, выглядела я значительно лучше. Вот тогда и начинал бы свои брачные танцы, я бы все прекрасно поняла. А сейчас — нет, ну решительно ничего не сходится!

А Андрей, кстати, очень даже симпатичный. Мне ведь он с первой же встречи понравился. Нет, не подумайте ничего такого — просто внешне глянулся и только. Тем более что я считала их с Ритой парой, а в сложившиеся союзы я не лезу никогда и ни за что, считайте это моим личным пунктиком. Так что же мне делать? И как же данное самой себе обещание никогда больше не крутить романы с коллегами по работе?

Я вспомнила Анджея, мое недолгое и странное общение с этим парнем, и довольно некрасивый финал всей этой истории. Нет, Андрей Анджея нисколечко не напоминает, тот был просто высокомерный сноб и засранец, а Андрей, вроде, этим не грешит. Но все равно: опять коллега?

А еще говорят, что снаряды дважды в одну и ту же воронку не падают. Или я тут ни при чем, просто работа у нас такая специфическая: придумываем горячие страсти, а потом сами же их и отыгрываем на первых попавшихся под руку субъектах? То есть друг на дружке? Эх, жаль, что ни в чем нельзя быть до конца уверенным. А так хочется хоть какой-то определенности!

* * *

Утро началось со звонка Тамары. Услышав противную телефонную трель и обнаружив на автоопределителе ее номер, я кое-как продрала заспанные глаза, откашлялась в сторону, чтобы голос звучал не слишком хрипло, и ответила:

— Да, Тамара. Я тебя слушаю.

— Лиза, у нас тут маленькое ЧП. Это по поводу Димы.

Услышав про этого гаденыша, я окончательно проснулась и приняла некое подобие боевой стойки:

— А что такое?

— Я не знаю всех подробней, мне самой только что сообщил об этом продюсер…

Ага. Значит, Димочка все-таки добрался до высокопоставленного дядюшки. Ну что же, я буду стоять на своем, чего бы мне то ни стоило. Этот крендель больше с нами работать не будет!

— Так вот, представляешь, Дима вчера…

— Тома, извини, что перебиваю, но я хочу, чтоб ты знала: я больше этого терпеть не намерена. И вообще: Дима первый начал…

— Подожди, ты чего городишь? Хочешь сказать, это Дима на ротвейлера набросился и начал его грызть?

— Какой еще ротвейлер? — опешила я.

— Так ты мне дашь договорить или нет? Начинаю историю в очередной раз: вчера вечером на Диму напал ротвейлер и серьезно его покусал. Его мать, кстати, сама медик, настояла на госпитализации, и сейчас парень находится в больнице.