Воспоминание - Джуд Деверо Страница 14

Мне бы очень хотелось, чтобы мои читатели наконец поняли – все поколения любили секс. В наше время, стоит отключиться электричеству или случиться снежной вьюге с заносами, как через девять месяцев – ха-ха – во всех новостях читаешь о большом увеличении рождаемости.

Так почему же никто не может вычислить дважды два и понять, почему у людей в прошлом была такая прорва детей?

В конце лекции замечу, что это чистая правда: мальборское общество действительно было развратным. Каждые выходные дни они все вместе собирались у кого-нибудь из них в огромном загородном особняке, и хозяину следовало вешать на дверях таблички с именами гостей, чтобы каждый знал, кто в какой комнате. Таким образом, любовникам было несложно найти друг друга. Один ревнивый супруг как-то поменял таблички, так что какой-то герцог с удивлением обнаружил себя в постели с собственной женой. Интересно, как бы эта история вышла наружу, если бы они сами ее не рассказали? А раз это оказалось смешно, значит, там все спали друг с другом. Видите? Эти люди понимали, как можно без всякого телевизора усыпить мозги в голове. Мужчина эпохи Эдуарда не шел в театр, чтобы посмотреть, как новая голливудская красотка делает стриптиз. Вместо этого мужчина эпохи Эдуарда ложился в постель и при свете свечей наблюдал, как его жена снимает один за другим восемь слоев одежды. Он мог наслаждаться тем, что видит тело, которое, кроме него, не видел ни один человек на свете, потому что, в отличие от современных женщин, женщины эпохи Эдуарда не носили джинсов с футболками. Кроме того, он не сравнивал свою жену с фотомоделями. Более того – никто ему не внушал, что у женщин не должно быть ожирения. Ах, добрые старые времена!

Читая про Мальборское общество, я нашла несколько упоминаний о леди де Грей. И хорошо, что этих ссылок было не очень много. Судя по всему, среди всех развратников самой развратной была именно она. У нее было много, очень много историй с другими мужчинами, так много, что ее чуть было вовсе не изгнали из придворного окружения.

Впрочем, ее все-таки изгнали… Дело в том, что она нарушила самое кардинальное правило: никаких похождений, прежде чем не родится наследник. Считалось, что тот, кто имел большое поместье и дворянский титул, имел право на уверенность, что его старший сын, наследник всего состояния, действительно его сын. Для этого, женившись в возрасте приблизительно восемнадцати лет, мужчина брал с собой свою жену в деревню и, как умел, пытался немедленно обеспечить зачатие. Разумеется, как только появлялись первые признаки беременности, он тотчас возвращался в город продолжать развлекаться дальше. После рождения первенца муж опять был тут как тут, чтобы подарить жене еще одного. Только после того, как были произведены на свет двое детей, даме позволялось заниматься тем, чем она хочет.

Так что во времена короля Эдуарда считалось обязательным, чтобы первые два ребенка были как две, капли воды похожи на мужа их матери. Что касается остальных детей, то их сходство с кем-либо решалось путем бесчисленных сплетен.

В своих мемуарах одна женщина рассказывает, что в день ее свадьбы, как раз перед тем, как ей предстояло выйти в свет, ее мать дала ей один совет: никогда не говорить вслух, на кого похожи младшие дети в семье. Много лет спустя эта женщина узнала, что ее «дядя» Хэрри на самом деле был ее отцом.

Судя по всему, Гортензия нарушила этот закон и начала развлекаться до того, как родился наследник. Единственная причина, которой объясняли ее поведение, но, увы, не оправдывали его, была ее ненависть к супругу.

Не хочется признаваться, но, когда я читала эту историю, мне было очень плохо. К сожалению, такие вещи вполне могут быть свойственны и мне. Кто знает, что было бы, если бы мои родители насильно выдали меня замуж за того, кого я не люблю? Я не из тех, кто станет играть по чьим бы то ни было правилам, а когда я несчастна, то могу делать страшные вещи – мне кажется, другие ни на что подобное не способны. Но вообще-то я сильно сомневаюсь, что в мире найдется хоть одна тридцатидевятилетняя женщина, которая ни разу в жизни не сделала чего-нибудь такого, о чем вспоминать ей потом не хотелось.

Итак, леди де Грей в течение трех лет была замужем за человеком, которого не любила, и постоянно изменяла ему. Может быть, она пыталась найти любовь? Может быть, в гневе пыталась отомстить тем, кто был виноват в ее судьбе?

Нужно будет еще порыться в литературе. Но, вспомнив о Норе, я собрата вещи и вышла из библиотеки.

У Норы опять были темные круги под глазами, и это втайне (а можно ли сохранить что-то в тайне от медиума?) меня обрадовало. Это значит, что она опять всю ночь не спала, разглядывая в магическом кристалле или где-нибудь еще мои прошлые жизни. Я постаралась сдержать нетерпение, ожидая нового развития истории. Все это было похоже на чтение огромного романа, романа, который я не могла написать. Разница с романом была в том, что я не могла улечься на кровати со стаканом лимонада и прочитать всю книгу сразу до конца. Мне приходилось узнавать сюжет постепенно, кусочек за кусочком, день за днем.

– Во времена королевы Елизаветы очень тяжелые события произошли с вами и этим мужчиной, – начала Нора.

– Который моя половина?

– Да. Вы оба покончили с собой.

– Почему?

Самое главное в романе – это не что, а почему. Если вы напишете, что произошло убийство, это будет совершенно не интересно, но если рассказать все об эмоциях и чувствах, которые привели к убийству, то все будут читать – или, по крайней мере, купят.

– Во-первых, вы друг другу не доверяли, а во-вторых, были прокляты.

– Прокляты? Что, кто-то страшно выругался? – Я не острила. Вопрос, можно ли откровенно использовать в тексте ненормативную лексику, всегда остро стоит перед писателями.

Не отвечая, она смотрела на меня и ждала, пока я пойму.

– А… Вы имеете в виду, как в сицилийских фильмах? Или в скверных любовных романах? Кто-то, кого вот-вот должны повесить, произносит сложное заклинание, которое действует на следующие семь поколений? Что-то в этом духе? – Судя по выражению лица Норы, она, в отличие от меня, не прочитала тысячу любовных романов. Я вздохнула:

– Вы имеете в виду, что эти два человека, прежде чем покончить с собой, прокляли друг друга? Вроде того, что «Не видать тебе счастья, пока лысый черт не женится на рыжей кошке, а потом, спустя много поколений, родится девочка по имени Кэт…» Я замолчала, потому что, совершенно очевидно, Нора понятия не имела, о чем я говорю. Такие шутки могут понять только те, кто читает любовные романы.

– Так какие были проклятия?

Но уже до того, как она открыла рот, мне было известно, что она ответит:

– Не знаю.

Я начала было причитать, но потом поняла, что неудивительно, что сами слова за много веков забылись.

– В общем, они не верили друг другу, прокляли друг друга, а потом совершили самоубийство?

– Да.

– И именно поэтому теперь, спустя сотни лет, я делаю страшные глупости, например, упускаю такого классного парня, как Стив?