Тот самый, единственный - Ребекка Уинтерз Страница 13

– Замечательно! – крикнула она через плечо. – Я не знала, что в Италии есть такой пляж.

Джинджер поплыла вперед. Через минуту Витторио догнал ее.

– Вы в курсе, что здесь водятся акулы? – спросил он. – Вам нужен охранник.

Завопив, Джинджер нырнула, чтобы уйти от него. Все это было частью игры, но близость Витторио сводила ее с ума. Он снова быстро догнал ее. Когда они оба вынырнули, она обнимала его руками за шею, а он держал ее за ноги.

Его синие глаза улыбались, когда он посмотрел на нее.

– Ты плаваешь, как рыба, но я не должен удивляться.

Его соблазнительные губы были совсем близко от ее рта.

– Мне всегда было жаль людей, которые не живут у воды. Мой отец научил меня плавать и ходить под парусом. Мы часто ездили в Мексику и на Карибы, где занимались подводным плаванием. Я везунчик.

Слишком разволновавшись от его близости, Джинджер высвободилась из его рук и поплыла на спине. Витторио плыл рядом с ней. Полчаса они гонялись наперегонки, но ей так и не удалось обогнать его.

– Хватит! – крикнула она ему, увидев его лукавую усмешку. Изнемогая от усталости, она выскочила на берег и побежала по песку, зная, что Витторио бежит следом за ней.

Хохоча, Джинджер легла на шезлонг.

– Пожалей меня, – произнесла она умоляющим тоном.

Он протянул ей полотенце.

– Ты хочешь, чтобы я тебя вытер?

Схватив полотенце, она замахнулась им на Витторио, но ей не удалось его задеть. Он протянул ей солнцезащитный крем.

– Спасибо, – прошептала она и начала намазываться кремом, надеясь, что Витторио предложит ей помочь. Ей нравились его прикосновения.

Покосившись на него, она увидела, как он расслабляется на своем шезлонге. Вскоре она повернулась и поняла, что ее спина обгорит без солнцезащитного крема. Но она не стала рисковать и просить Витторио намазать ее кремом. Она жаждала лежать в его объятиях и забыться от его поцелуев.

Ей нужно что-нибудь сделать. Немедленно. Она поднялась на ноги. Витторио все еще лежал на шезлонге, закрыв глаза, когда она надела пляжное платье.

– Витторио? – тихо позвала она и надела шлепанцы. – Если ты не возражаешь, я пойду и выпью чего-нибудь.

Приоткрыв глаза, он уставился на нее.

– Я пойду с тобой. Вещи оставим здесь. Вечером мы опять поплаваем.

Он стремительно встал, внезапно прикоснулся к Джинджер кончиками пальцев и нахмурился.

– Твоя кожа покраснела. Тебе нельзя так долго быть на солнце.

– Витторио, мне двадцать семь лет, и я знаю, как защитить свою кожу.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Ты старше, чем я думал.

Она рассмеялась.

– Меня это радует. Я в порядке, не волнуйся.

– Посмотрим, – пробормотал он.

Он шагал впереди нее. Она понимала, что он расстроен, но не знала почему. Когда он открыл двери, она шагнула мимо него, но он первым пришел на кухню и налил ей высокий стакан холодной воды.

Он с тревогой взглянул на нее.

– Что еще я могу сделать для тебя? – спросил он.

– Витторио, почему ты так беспокоишься?

– Потому что я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Она покачала головой.

– У меня ощущение, что твое беспокойство как-то связано с твоим прошлым.

Он тяжело вздохнул.

– Ты права. Я расскажу тебе об этом позже.

– Ловлю тебя на слове. – Она улыбнулась ему. – Налей себе выпить. Я приму душ и остыну. Потом я вернусь и помогу тебе с обедом.

Джинджер поспешила в гостевую спальню. Даже ее отец так не беспокоился по поводу ее солнечных ожогов. Помыв голову, она надела белые шорты, блузку и сандалии. Накрасив губы помадой кораллового цвета, она расчесала волосы.

Витторио уже готовил обед. Он переоделся в шорты и рубашку с короткими рукавами и выглядел фантастически.

Он мельком взглянул на нее.

– Ты еще больше похорошела, благодаря легкому загару.

– Спасибо. – Она желала, чтобы Витторио не говорил ей ничего подобного, потому что верила каждому его слову. Она поняла, что это не просто увлечение. Она уже слишком привязалась к нему. – Ты готов раскрыть свое секретное блюдо?

– Это мясное блюдо, оно называется брачолоне. Давным-давно моя мама научила меня его готовить. Для него можно использовать любое мясо, но в нашей семье предпочитают телятину.

– А мы почти не едим телятину. Но в Италии я часто ем телятину, и она мне нравится. Чем тебе помочь?

– Свари два яйца, а я нашпигую мясо сыром и салями. Когда мы приготовим все ингредиенты и ты нарежешь кружочками яйца, мы обваляем телятину в панировочных сухарях.

– Салями с телятиной?

– Когда ты попробуешь это блюдо, ты поймешь, почему оно самое любимое в моей семье. Пока мясо запекается, я покажу, как приготовить томатный соус с петрушкой и чесноком. В соус надо будет добавить грецкие орехи.

– У меня уже текут слюнки.

Он улыбнулся ей.

– А пока я могу предложить тебе брускетту и вино.

Джинджер любила готовить, но ей никогда не было так весело. Хрустящие кусочки хлеба с оливковым маслом, бальзамическим уксусом, томатами, базиликом и сыром оказались превосходными. Готовя, они попивали вино; мясо должно было приготовиться не раньше чем через час.

– Я должна записать рецепты.

– Мама следует старой итальянской пословице: вчерашний хлеб, масло с прошлого месяца и прошлогоднее вино, – сказал он.

– Это легко запомнить. – Она открыла рот, позволяя ему скормить ей очередной кусочек закуски. Его пальцы коснулись ее губ, она почувствовала желание. Еще никогда ей не было так хорошо и вкусно. – Это настоящая амброзия.

– Я не могу не согласиться, – произнес он соблазнительным тоном, и она посмотрела на него. – По-моему, я должен тебя поцеловать.

Внезапно их тела соприкоснулись. Он обхватил ее лицо руками.

– Ты самая красивая женщина из тех, кого я знаю. – Он поцеловал ее в губы.

– Витторио…

Это было единственное приглушенное слово, сорвавшееся с ее губ, прежде чем он углубил поцелуй. Забыв обо всем, она обняла его шею руками.

Она с первой секунды испытала бурный экстаз и удивленно вскрикнула. Он разбудил в ней такую страсть, что она просто боялась сгореть от желания. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Чем дольше он прикасался к ней, тем глубже она погружалась в сенсационные ощущения.

Сначала, услышав шаги, она решила, что это громко колотится ее сердце. Потом она услышала голоса.