Тайна Северного креста - Итела Карус Страница 13

Итальянец тихо исчез, как будто растворился в вечернем воздухе. А княгиня положила руку на голову Ингули и ласково погладила ее.

– Я не знала, детка, что ты понимаешь по-немецки, – сказала тихо. – Но правда все равно выходит наружу. А мы с тобой еще повоюем с этими наглыми немцами. Женщине дано много хитрости взамен силы, что ей не досталась. Мы придумаем, как заставить великого магистра уступить.

Еще сражаясь в Святой Земле, крестоносцы создали себе образ сильных благородных рыцарей, борющихся за христианские ценности и отстаивающих справедливость. Удалившись потом в отдаленные земли и создав здесь свое государство, они старались изо всех сил сохранить добрую славу ордена. И во многих королевствах Европы и правители, и дворянство верили в святую миссию Тевтонского ордена по искоренению язычества среди северных народов. Потому и ехали сюда рыцари, чтобы поднять вместе с тевтонцами меч на противников святого престола. Многие славные рыцари Европы побывали здесь за прошедшие годы. Еще и века не минуло, как проявил свои недюжинные способности прославленный Жан Люксембургский. Он был тогда уже королем Чехии, но всем монаршим обязанностям предпочел сражения во славу европейского рыцарства. Он и погиб в битве, не сложив оружия даже тогда, когда постарел и ослеп. Оруженосцы водили его коня, а он разил врагов, как и раньше, твердой рукой.

Вот и сейчас в столице Тевтонского ордена пребывали два рыцаря из Германских земель, из герцогства Брауншвейг-Вольфенбюттель, один из Королевства Чешского и еще один из далекой Англии. Этот англичанин был самым знатным среди них.

Английский король Генрих IV по прозвищу Болингброк был, видимо, наименее доверчивым из всех европейских монархов. Он сам долгие годы был странствующим рыцарем и побывал не только в континентальной Европе, но и в Палестине. Бывал он и в этих краях, даже участвовал в гражданской войне в Великом княжестве Литовском и в осаде Вильны. Тевтонцам он не доверял, хоть и имел с ними дело. Вот и направил он к великому магистру своего эмиссара. Генри ле Вавасур, лорд Хазельвуд, вел официальные переговоры по поводу новой партии прославленных английских лучников для военных целей рыцарского государства. Но на самом деле он должен был вблизи посмотреть на ситуацию в Пруссии и постараться разведать планы великого магистра в отношении войны с Польшей.

Лорд Генри был уже в летах, но сохранил величественную осанку и подтянутую фигуру. Его седые волосы мало вязались с моложавым лицом и живым блеском глаз, от которых мало что удавалось скрыть. Вот и здесь, в этом могучем немецком замке, только войдя в огромный зал, он сразу заметил благородную женщину в летах, видно, что даму высокого происхождения, и очаровательную девушку рядом с ней. Эта стройная изящная красавица с большими темно-карими глазами напомнила ему молодую лань, и глаза его невольно обращались раз за разом к ней.

Великий магистр Ульрих фон Юнгинген был сегодня настроен весьма благодушно. Он принял княгиню Мазовецкую чуть ли не с распростертыми объятиями, наговорил ей множество комплиментов, не забыл одарить вниманием и юную панну, что была рядом с княгиней.

Этот торжественный прием проходил в Летнем рефектарии Дворца великих магистров. Огромный зал с множеством окон и веерообразным куполом, поддерживаемым единственной колонной в центре, мощной, но не лишенной изящества, потрясал воображение. Как и необыкновенная роскошь убранства самого зала и помещений, через которые проходили гости. Стены Зала конвента были расписаны в изумрудных тонах, что было не просто демонстрацией богатства, но бьющей в глаза роскошью. Ведь зеленая краска, добываемая из очень редких морских моллюсков, стоила баснословно дорого, и далеко не каждый монарх в Европе был в состоянии позволить себе такое.

«И это рыцари-монахи, среди трех главных обетов которых на первом месте стоит обет бедности, – пронеслось в голове у княгини Александры. – Как же от них ожидать соблюдения других обетов?»

Княгиня, женщина умная и наблюдательная, была совершенно права. Да, порядки среди рыцарей, служащих Христу, далеко ушли от тех, что завещали им основатели ордена. Сами рыцари давно уже перестали быть монахами, превратившись в профессиональных воинов со всеми вытекающими из этого последствиями. Рыцари не просто воевали во славу Христа, но заботились в первую голову о собственном благосостоянии, и богатство многих из них было поистине огромным. Достаточно было взглянуть на их рыцарское снаряжение, чтобы понять это. Лучшую в мире миланскую броню мог позволить себе только очень богатый человек. А среди орденских рыцарей она, как и украшения на шлеме из страусиных и павлиньих перьев, была привычным глазу зрелищем. Потому так и рвались сюда со всей Германии молодые сыновья дворянских семей. Здесь открывались для них прекрасные возможности для продвижения вверх и обогащения. Не так давно специальная церковная комиссия пришла к удручающим выводам – братья-рыцари и воевали не за веру, а ради собственного обогащения, и вовсю развлекались охотой, турнирами и… Страшно сказать, но ходили упорные слухи, что в стенах крепости содержится специальный дом с продажными женщинами. Это ли поведение, достойное служителей Господа, коими они по статусу являются? Что думал по этому поводу Папа Римский, не знал никто, но и у него, по-видимому, руки были связаны, прежде всего, экономическими и политическими интересами.

Прием, устроенный нынче великим магистром, был великолепен. Прекрасные вина из Европы лились рекой. И вскоре все немного расслабились. Напряжение, которое возникло в начале приема, исчезло. Сам великий магистр и его приближенные рыцари уделяли много внимания княгине Александре – привлечь на свою сторону в грядущей войне с Польшей ее мужа, одного из князей Мазовецких, было очень важно для них. На князя Януша они полагаться не могли. Он вряд ли простит им свое давнее пленение. Глупость сотворили они тогда, да теперь уж ничего не поделаешь. Но оторвать от короля Владислава князя Земовита Плоцкого – это можно было сделать, во всяком случае, попытаться стоило. Княгиня вежливо отвечала на комплименты, сыпавшиеся на нее как капли дождя из летней тучки, мило улыбалась и потихоньку подводила разговор к нужной ей теме.

И вот, решительный момент настал. В ответ на ее хвалебные речи в адрес ордена Ульрих фон Юнгинген совсем расчувствовался и, смеясь, громко сказал:

– Я так почитаю и люблю вас, милостивая пани княгиня, что готов исполнить любое ваше желание. Просите, чего хотите. Мне будет в радость выполнить вашу просьбу.

– Желание мое готово, герр великий магистр, – ответила на это княгиня Александра. – Верните этой грустной девушке ее отца, польского рыцаря, что томится в подземелье Круглой башни. Пан Пешек из Седловиц захвачен вашими воинами незаконно. Верните его, и мы останемся друзьями.

Присутствующие в зале затихли. Великий магистр побледнел и воскликнул в возмущении:

– О каком рыцаре идет речь? Я не понимаю вас, милостивая княгиня. Мы никогда не позволяли себе неблаговидных поступков по отношению к нашим соседям. Я вне себя. Как могли возникнуть такие разговоры?

Княгиня побледнела и сжала руки, но не отступила. Ее глаза смотрели решительно. А иноземные рыцари обратились в слух, особенно англичанин. Он даже представить себе не мог, что здесь, на земле рыцарей Христовых, возможны такие вопиющие беззакония.