Позволь быть любимой - Дженни Лукас Страница 12

Но она обсуждала, и они оба знали почему. Сантьяго ежегодно тратил миллионы долларов на эту клинику, чтобы пациенты, у которых нет страховки, могли получить квалифицированную медицинскую помощь в полном объеме, не беспокоясь об оплате. Сантьяго слишком хорошо помнил свою первую зиму в Нью-Йорке: он проболел несколько месяцев кряду, но к врачу так и не пошел, потому что ему нечем было заплатить.

– Бэлль намеренно подверглась операции, которая сделала ее бесплодной? Но почему?

– Это вам лучше спросить у нее.

– Но если семь лет назад она сделала эту операцию, то как смогла забеременеть? – недоумевал Сантьяго.

Доктор колебалась.

– Существует очень маленькая вероятность обратимости подобной операции. Крайне редко, но такое случается. Чаще всего, если пациентка еще достаточно молода.

– Значит, она действительно считала, что никогда не сможет забеременеть? – Он вопросительно посмотрел на врача.

– Да. Либо процедура была выполнена неправильно, либо организм регенерировал за минувшие семь лет.

Это было похоже на удар под дых. Все, во что верил Сантьяго, оказалось неправдой. Бэлль не была алчной авантюристкой, она все время говорила ему правду.

После того как они покинули медицинский центр и снова оказались в вертолете, Бэлль старательно избегала его взгляда, а вот Сантьяго, наоборот, не мог отвести от нее глаз. Он рассматривал ее лицо в форме сердечка, ее руки, живот, в котором она носила его ребенка. Воссоздавая в памяти ночь, проведенную с Бэлль, он осознал, что помнит каждое ее движение. Он не мог думать ни о чем другом, вспоминая, как она содрогалась в экстазе и как нежно обнимала его потом.

Сантьяго оставил ее той ночью, потому что в глубине души чувствовал, что рядом с ней его жизнь может измениться. А он не хотел перемен. Но жизнь поменялась без его на то согласия: несмотря на мизерные шансы, Бэлль забеременела.

Теперь он должен подумать еще об одном человеке – его ребенке. После того как Сантьяго увидел черно-белое изображение своей дочери на мониторе ультразвука, мысль о ребенке впервые перестала быть абстрактной. Его дочь. Маленькая девочка, которая может вырасти без отцовской любви и защиты.

Сантьяго не может допустить, чтобы его дочь разрывалась между родителями. Он не хотел, чтобы у нее было такое же детство, как у него самого: отец, который игнорировал сам факт его существования, и мать, столь отчаянно ищущая любви, что с каждым разом выходила замуж за человека еще менее достойного, чем предыдущий.

Нет, у его дочери будет совсем другая жизнь.

У нее будет хороший дом, женатые родители, финансовая стабильность и счастливое детство.

Когда Сантьяго и Бэлль прибыли на ранчо, он для себя уже все решил. Он знал, что может заставить Бэлль выйти за него замуж шантажом или угрозами, если захочет. Но он этого не хотел. Что-то остановило его. И это была мысль об их дочери.

После того как он обошелся с Бэлль той зимней ночью, у нее были все основания презирать его. Он оставил ее одну, отверг. Он игнорировал ее телефонные звонки. А как он повел себя, когда она пришла в его дом, чтобы сообщить о беременности?

Сантьяго не хотел быть ее врагом. Ради дочери им нужна лучшая основа для брака и надежной семьи, чем обида и ненависть. Поэтому Сантьяго резко изменил тактику.

Вместо того чтобы выдвинуть Бэлль ультиматум, он дал ей время отдохнуть, прийти в себя и все обдумать. А он в это время продумывал стратегию. Он организовал этот ужин с помощью своих слуг, платье купила миссис Карлсон в соседнем городе, но ему все еще не хватало одной очень важной вещи: обручального кольца.

Сантьяго мрачно подумал, что у него есть кольцо, которое годами пылится в сейфе. И сейчас это кольцо лежало в кармане его смокинга: сверкающее, роскошное, почти вульгарное.

Когда-то давно он собирался преподнести это кольцо женщине, которую так любил и ради которой заработал свое состояние. Сантьяго все еще ощущал кисловатый привкус во рту, вспоминая тот день, когда он сделал Наде предложение с этим самым кольцом, как и обещал несколько лет назад, а оказалось, что она его не дождалась. А мужчина, которого она выбрала…

Плечи Сантьяго закаменели. Это все в прошлом. Начиная с сегодняшнего дня он будет относиться к Бэлль, матери своего ребенка, с заботой и уважением. И когда она поймет это, то не станет отказываться от его предложения выйти за него замуж.

Солнце уже садилось за горизонт, когда он услышал, как открылись раздвижные двери, и Бэлль вошла на террасу. Обернувшись, он посмотрел на нее. И был ослеплен.

Он никогда не видел такой необузданной, первозданной красоты. Ее темные волосы струились по плечам, алое платье выгодно подчеркивало ее фигуру, большие карие глаза сверкали под трепещущими пушистыми ресницами.

– Ты прекрасна, – выдохнул он, протягивая ей бокал. – Ярче, чем звезды.

Ему хотелось поцеловать ее. Он хотел взять ее на руки и, как пещерный человек, отнести в постель, сорвать с нее платье и заниматься с нею любовью до тех пор, пока она не начнет трепетать, хрипло выкрикивая его имя.

– Я не могу пить шампанское. – Она с сожалением посмотрела на бокал.

– Это лимонад.

– Лимонад? – Взяв бокал, она неуверенно улыбнулась ему. – Не думала, что ты пьешь что-нибудь, кроме черного кофе и, пожалуй, виски.

– Мы празднуем.

– Да? – Бэлль нахмурилась. – Мне кажется, я догадываюсь, почему ты вдруг стал так добр ко мне.

– Потому что я знаю, что был не прав, – тихо сказал он. – И я прошу у тебя прощения.

Сантьяго подумал, что она не имеет ни малейшего понятия, как много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз просил у кого-то прощения. Годы? Десятилетия?

– Просишь прощения? – изумилась она. – За что?

– Ты действительно считала, что не можешь забеременеть.

Выражение ее лица изменилось.

– Почему же сейчас ты мне веришь?

– Доктор Хилл рассказала мне о твоей операции.

– Она не имела права, это медицинская тайна! – напряглась Бэлль. – И вообще, это мое дело.

– Уже нет. Все, что касается тебя и нашего ребенка, теперь и мое дело тоже.

Подойдя ближе, он не смог оторвать взгляда от ее алых губ. Взгляд его переместился ниже, к изящной ключице и полной груди, обтянутой красным платьем. Ему хотелось схватить ее, усадить на обеденный стол и овладеть ею прямо здесь. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть контроль над своими эмоциями.

– Присоединишься ко мне?

Повернувшись к большому столу, он указал ей на серебряные блюда, накрытые крышками.

– Что там? – с сомнением спросила она.

– Ужин.

Улыбнувшись, он снял крышку с первого блюда, и Бэлль привстала на цыпочки, чтобы заглянуть Сантьяго через плечо. Когда она увидела, что там, то не смогла сдержать искреннего смеха.