Любовь с аукциона - Тара Пэмми Страница 12

– Что ты себе позволяешь?..

Мрачно сведенные брови Дмитрия заставили ее замолчать. Достав телефон, серебром блеснувший в темноте, он прорычал несколько слов по-гречески.

Жасмин прижала ладони к вискам и отвернулась к окну. В тонированном стекле она поймала отражение его скульптурного профиля с прямым носом и губами, созданными для греха. Дмитрий продолжал говорить по телефону весь путь через грязные окраины, окружную дорогу и отложил трубку, только когда лимузин остановился. Стараясь сохранить достоинство, притом что Дмитрий тянул ее за руку, как упрямого ребенка, Жасмин выбралась из машины.

– Ого, – пробормотала она, стоя перед обтекаемым силуэтом реактивного самолета, готового к взлету.

Оглядевшись, она увидела огни убегавшей в даль взлетно-посадочной полосы. Дмитрий привез ее в частный аэропорт, находящийся далеко за городом. Жасмин попыталась вырвать руку из его сильных пальцев:

– Мне больно…

Он отпустил ее так резко, что Жасмин пошатнулась. Она не могла поверить, что этот мужчина нежно кормил ее с ложечки.

– Ты что, спятил?! – крикнула она.

Лицо Дмитрия искривилось от злости.

– Ты не должна была выходить из гостиницы. Полиция обнаружила труп молодой женщины недалеко от того места.

– Мне ничего не грозит.

– Боже мой, Джес, хочешь вернуться к прежней жизни? Неужели риск и опасность необходимы тебе, как наркотик? Хочешь повторить его судьбу? Скольких людей, которых я знал, сгубило это проклятье. Если ты сделала выбор, скажи сейчас. Я не хочу, чтобы твоя смерть осталась на моей совести.

Он говорил об Эндрю, догадалась наконец Жасмин, о его пристрастии к азартной игре. Откуда он знает? Может, Ной упомянул об этом в разговоре? Она не рискнула называть имя брата, чтобы не сорваться. Кто виноват в том, что Дмитрий здесь, а Эндрю погиб?

Дмитрию повезло: крестный отец забрал его к себе в нужный момент. Всем известно, каких усилий стоило им со Ставросом превратить маленькое предприятие в глобальную империю. Эндрю тем временем продолжал совершать одну ошибку за другой.

– Я не Ставрос и не буду спасать заблудшую душу против ее воли. Если я уйду, Джес, то навсегда.

– Не думай, что я хочу вернуться к прежней жизни, – смиренно заявила Жасмин, пораженная горечью его слов. – Мне было обидно…

Собственные слова показались ей детскими и наивными. Разве его вина в том, что она так уязвима?

– Мне всего лишь надо было забрать вещи. – Она твердо посмотрела в глаза Дмитрия. – Я хотела умолять тебя… – Жасмин замолкла, понимая, что у нее нет плана, кроме как рассчитывать на его милость.

– Умолять о чем?

– Найти мне работу… занятие.

Злость Дмитрия улетучилась. Он смотрел на нее с изумлением:

– Впервые слышу разумные слова. Я потерял из-за тебя целый вечер.

Рискуя все испортить, не задумываясь, Жасмин произнесла:

– Имеешь в виду очередную вечеринку в Монако?

Дмитрий напрягся. В глазах промелькнуло странное выражение, которое она раньше заметила на фотографии. Когда он посмотрел на нее, лицо снова было спокойным и равнодушным.

– Не советую тебе касаться моей личной жизни. Хотя напомню, что до поры твоя судьба в моих руках.

– Не вижу для этого причины, кроме того, что я должна тебе денег, которые никогда не смогу вернуть.

– Пять лет назад, когда Эндрю умер, мне надо было вытащить тебя из чертовой дыры. Не сделав этого, я потерял сто тысяч фунтов и приобрел кучу проблем. Останешься со мной, пока не буду уверен, что ты не вернешься на улицу.

Жасмин еле удержалась, чтобы не сбить спесь, ударив по надменному лицу, но Дмитрий прав: ей некуда идти. Она покорно поднялась за ним по ступеням в просторный салон самолета. В своей нищей жизни Жасмин никогда не сталкивалась с такой роскошью, но гордость заставила ее вести себя так, словно ей привычно сопровождать текстильного магната на борту частного лайнера.

Изысканный интерьер салона напоминал рекламу в глянцевом журнале. Жасмин боялась поцарапать кремовую обивку мягких кожаных кресел. Пока она наблюдала, как перед ними опускались два плоских монитора, стюард перечислял названия вин, большинство из которых Жасмин слышала впервые. Как правило, во время и после выступления она позволяла себе только минеральную воду, боясь затмить вином сознание.

– Мне, пожалуйста, только воды, – быстро сказала она, чтобы стюард не догадался о ее низком социальном статусе, и смутилась: никогда раньше ее не беспокоили пробелы в воспитании или образовании.

– Куда мы летим? – спросила она, когда они остались одни.

– Мы не вернемся, если только этого не потребует мой бизнес. Будешь все время при мне до тех пор, пока я… пока не встанешь на ноги. Только не в Лондоне, чтобы не было искушения вернуться к прежнему.

Мать никогда не заботилась о детях. Ее волновали только собственные разбитые мечты. Она заливала тоску алкоголем. От Эндрю остался безнадежный долг, превративший ее жизнь в ад. Жасмин не жалела о жизни, что осталась в прошлом.

– Не так просто начать все с чистого листа, Джес, поверь мне.

Жасмин вздохнула, понимая, что он прав:

– У меня просьба: пусть кто-нибудь время от времени навещает мою мать.

– Я уже распорядился.

Жасмин охватило нервное возбуждение, смешанное со страхом и другими непонятными чувствами, от мысли о том, что ждет впереди.