Разбуженная поцелуем - Мелани Рокс

Заметив за углом супермаркета знакомую фигуру мужчины с толстой сигарой в зубах, Дэвис резко остановился перед газетным киоском и с показным интересом принялся изучать свежую прессу.

– Что-нибудь желаете, молодой человек? – кокетливо спросила продавщица.

Дэвис не ответил, и женщина вынуждена была повторить свой вопрос. Он вздрогнул, догадавшись, что вопрос обращен к нему. Его так давно не называли молодым человеком… Возможно, еще полгода назад, до страшной трагедии, постигшей Дэвиса Харта, сорокалетнего врача еще можно было без ложной лести назвать молодым человеком. Но сейчас, когда сам Дэвис ощущал себя одряхлевшим стариком, которому не по силам заботиться даже о самом себе, обращение «молодой человек» показалось ему дурацкой шуткой, оскалом судьбы, которая давно избрала его боксерской грушей. Она наносила ему удар за ударом, словно проверяя на прочность. Выдержит или нет? А если вот так?..

– Нет-нет, спасибо, – промямлил Дэвис, исподлобья поглядывая в сторону высокого мужчины, выпускавшего изо рта клубы сизого дыма.

Дэвис сжал в руках увесистые целлофановые пакеты с продуктами и уже приготовился спастись бегством от нежелательной встречи, как вдруг мужчина с сигарой, словно почувствовав на себе чужой взгляд, развернулся. Нескрываемая злоба, мелькнувшая в черных дырах его глаз, заставила Дэвиса отказаться от постыдного намерения.

– Дэвис, это снова ты? То-то у меня с утра крутило в животе от дурного предчувствия. Какого дьявола тебя занесло в Касл-хилл? Неужели тебе мало того, что ты убил Мелани?

– Маркес, не городи чепухи. Я не виноват в смерти Мелани, – в тысячный раз ответил Дэвис, стараясь сдержать закипающие в нем ярость и раздражение. Когда тебя при каждой встрече называют убийцей собственной жены, поневоле превратишься в психопата.

– Так решила кучка идиотов, непонятным образом оказавшаяся на местах присяжных. Они оправдали и Энн Адамс. Хочешь сказать, что она тоже не виновна?

Дэвис промолчал, однако его лицо помрачнело, брови сдвинулись к переносице. Энн Адамс. Он не обменялся с молодой женщиной даже парой слов, однако ненавидел ее так сильно, что почти физически ощущал эту ненависть. Дэвис понимал, что Маркес нарочно пытается вывести его из равновесия. Шериф спал и видел, как упрячет Дэвиса за решетку, вот только нашелся бы повод, чтобы призвать нелюдимого Харта к ответственности.

К величайшему сожалению Маркеса, в законодательстве не было статьи, по которой можно было привлечь человека, после смерти жены бросившего врачебную практику и переселившегося за город, в охотничий домик.

– Но мы-то с тобой знаем правду, – заговорщическим шепотом закончил Маркес, чуть наклонившись к уху Дэвиса. Терпкий запах сигар ударил в нос, и Дэвис невольно поморщился.

– Мне пора, – попытался прекратить разговор Дэвис. Он сделал шаг в сторону, дав понять, что не намерен больше терять время на беседу. Однако на его пути снова выросла массивная фигура местного шерифа.

– Куда-то опаздываешь? Только не говори, что тебя снова взяли на работу в госпиталь. – Маркес хохотнул, показав по-звериному крупные желто-коричневые зубы.

– Во-первых, я сам ушел с работы. После… после того что произошло…

Маркес не дал разволновавшемуся Дэвису закончить фразу.

– После того как ты убил свою жену.

– После… той страшной аварии, когда я не смог спасти ей жизнь, я разуверился в медицине. А работать врачом, тем более хирургом в главном городском госпитале и не верить в свои силы невозможно.

Дэвис проклинал себя за слабость. Почему он каждый раз оправдывается перед Маркесом? У шерифа нет доказательств его вины и тем более права изводить невинного человека своими подозрениями и обвинениями.

– Так ты по-прежнему живешь отшельником в своем охотничьем доме?

– Разве твои ищейки не доносят тебе через день обо мне? – Дэвис усмехнулся, давая понять, что происки шерифа от него не укрылись.

Маркес и в самом деле посылал патрульную машину в сторону реки, чтобы убедиться в том, что его заклятый враг не лишил его удовольствия мести. Нет, Дэвис Харт не мог погибнуть во время охоты на дикого кабана или банально утонуть в реке, на берегу которой находилась его хижина. Точнее было бы сказать – скит добровольного отшельника.

Дэвиса Харта никто не выгонял из города. Общественное мнение всегда было на его стороне. Четыре месяца назад суд признал его невиновным. За рулем автомобиля была его жена, Мелани. Однако Дэвис разочаровался не только в медицине, но и в правосудии. Ведь суд оправдал и Энн Адамс, женщину, сидевшую в тот злополучный вечер за рулем «шевроле», буквально протаранившего их миниатюрную «тойоту».

– Я должен быть уверен, что ты больше никому не причинишь вреда, Харт.

– Единственный человек, которому бы я хотел причинить вред, – ты.

– Вот так признание! Жаль, что у меня не будет свидетелей на случай, если со мной приключится какая-нибудь беда. И не забывай, Дэвис, что я слежу за тобой. День и ночь. Жду не дождусь, когда увижу тебя за решеткой. И чует мое сердце, это время не за горами.

– Ты не в своем уме, если думаешь, что запугал меня, – стараясь не потерять самообладания и твердости голоса, ответил Дэвис.

Безусловно, было бы спокойнее иметь Маркеса в числе своих друзей, а не врагов, но так уж распорядилась судьба. Маркес и Харт ненавидели друг друга.

Они никогда не были добрыми друзьями, и даже приятелями их можно было назвать с большой натяжкой. Но в маленьком городке типа Касл-хилла, где все друг друга знают в лицо или состоят в родстве, выгоднее сохранять видимость приятельских отношений, тем самым избегая сплетен и слухов. Однако после гибели Мелани хрупкий мир дал трещину, словно лед, тронутый весенним солнцем. Теперь уже Маркес открыто устроил травлю преуспевающего врача. Не успел Дэвис выйти после аварии из больницы, как Маркес обвинил его в смерти жены.

– Не в моих привычках запугивать. Ты и без того сбежал в лес, словно побитая собака – в конуру. Я лишь предупредил тебя, Харт. Не делай глупостей. Помни, что ты на свободе только до тех пор, пока я это допускаю.

Маркес прожег Дэвиса взглядом угольно-черных глаз и отступил в сторону. Разговор был окончен, но долгожданного облегчения Дэвис почему-то не ощутил. Напротив, он явственно чувствовал во рту горький привкус желчи, от которого вряд ли удастся избавиться до следующего утра.

Погрузив пакеты с полуфабрикатами, консервами и свежими овощами в багажник машины, Дэвис сел за руль. Ему не терпелось как можно скорее покинуть Касл-хилл. Вопреки названию в родном городе Харта не было ни средневекового замка, ни хотя бы одного выдающегося холма. Все в этом унылом, пыльном и душном городке будило дурные воспоминания и мрачные мысли.

После смерти жены Касл-хилл стал для Дэвиса олицетворением смерти. В госпитале, в котором он проработал пятнадцать лет, Дэвис замечал теперь лишь смрадный запах тлена. Как он мог раньше спокойно смотреть на трупы? Бежать как можно скорее… Бежать.