Прекрасная воровка - Дэни Коллинз Страница 12

– Я лишь хочу сказать, что, если ты продолжишь молчать, это создаст мне дополнительные проблемы.

– Вот как? А ты мог бы и не прибегать к аресту, когда узнал, что деньги пропали.

Рауль поднял брови:

– А ты могла бы поделиться со мной, что у тебя финансовый кризис. Я что-нибудь придумал бы. То, что ты украла у меня деньги, ни в какие ворота не лезет.

– Я согласна, что красть нехорошо, вот почему я только заняла их у тебя, – возразила Сирена.

– Это ты сейчас говоришь, – процедил сквозь стиснутые зубы Рауль. – Но если ты…

Их перепалку нарушил писк, который издала Люси. Сирена быстро поднесла малышку к груди и взглянула на Рауля, предлагая ему закончить предложение, но он вдруг замолчал и уставился на ее обнаженную грудь. Потом он заставил себя отвернуться.

– Дай ей срыгнуть, – напомнил Рауль после того, как Люси насытилась.

Когда он несколько минут спустя помог Сирене подняться по ступеням, укрыл ее одеялом и установил на тумбочке детский монитор, к глазам женщины подступили слезы. Ее переполняли благодарность и облечение, к которым, однако, присоединялась изрядная доля раздражения и страха перед неизвестным. Она не предполагала, что в ее жизни случится такой поворот, и не знала, чего ждать от будущего. Сирена не могла верить Раулю, но придется ему поверить, по крайней мере, пока она еще слишком слаба.

Силясь удержать глаза открытыми, Сирена сказала:

– Я не видела, в какую комнату ты отнес Люси. Куда мне идти, если я услышу плач?

Рот Рауля сардонически изогнулся.

– Этот монитор – для тебя. А детская кроватка стоит в моем кабинете.

Сирена едва не расплакалась, услышав эти слова. Она закрыла глаза и сжала губы, надеясь, что он не заметит, в каком она уязвимом состоянии.

Сирена мгновенно уснула.

Рауль нахмурился. У него было желание положить руку ей на лоб, чтобы проверить, не поднялась ли температура, но он не хотел ее тревожить. Сирене был нужен покой.

Однако она продолжает спорить с ним по любому поводу. Что будет, когда она наберется сил? Он видел, что временами возвращается прежняя Сирена, с ее острым умом, однако враждебность молодой женщины была для него внове и тревожила. До какой же степени она подавляла свою личность, работая на него?

Рауль нахмурился. То, что Сирена украла у него деньги, не вязалось в его представлении с женщиной, которая продолжала работать, несмотря на болезнь, в Перу. Или родила ребенка, хотя это вполне могло стоить ей жизни.

Вид бледной Сирены, лежащей без сознания на кровати, опутанной проводами аппаратуры жизнеобеспечения, не оставлял его. Он искренне желал ей полного выздоровления.

Рауля также трогала ее материнская любовь, беспокойство после каждого медицинского обследования. То, как она смотрела на него, словно ей необходима была его поддержка. Циничная сторона мужской натуры предупреждала его, что он снова может подпасть под чары Сирены, но ее любовь к дочери была несомненной.

К тому же, как бы плохо ни выглядела Сирена, Рауля по-прежнему влекло к ней. Ему стоило огромного труда не смотреть на ее грудь, пока она кормила Люси. Ее попка была приятно округлой, к ней так и хотелось приложить ладонь. Каждый раз стоило Сирене оказаться поблизости, как до него долетал ее аромат. Раулю хотелось притянуть ее к себе и целовать, целовать…

Рауль потер лоб, размышляя о том, что его влечет к женщине, к которой вообще не следует прикасаться. Все, что ему нужно, – это работа. Чтобы не мучиться вопросом, почему отец покончил с собой, он с головой ушел в учебу. С двадцати лет, когда в его жизни появился отчим, Рауль был занят решением семейных финансовых проблем. Это избавляло его от эмоциональных потрясений.

К счастью, хотя ему и не удалось окончить университет, он получил достаточно знаний, чтобы отправиться в собственное плавание. Оно было успешным. Стимулом, чтобы достичь еще большего успеха, служило то, что Рауль создавал, так сказать, подушку финансовой безопасности для своей семьи.

Теперь в его семье появился беспомощный ребенок. Это подталкивало его к достижению новых, высочайших, вершин.

А что насчет матери его ребенка?

Рауль сел за стол и повернул детский монитор к себе. Он вглядывался в него так пристально, что, казалось, ему было слышно дыхание женщины. Рауль размышлял над тем, как в его жизнь впишется Сирена.