Разделенные океаном - Маурин Ли Страница 12

Она спросила себя, что сейчас поделывает Молли, бедная корова. Наверное, сходит с ума от беспокойства о сестре и собирается сесть на ближайший пароход в Нью-Йорк — при условии, что у нее остались деньги на билет. Не устрой Оливия так, что Аннемари заняла ее место в четвертом классе, сейчас девчонка уже благополучно оказалась бы под крылышком у тетки: об этом позаботилась бы Герти. А тетка может послать Молли денег на билет, и через несколько недель сестры воссоединятся в Нью-Йорке.

Так что Оливия внесла неразбериху в их жизнь и подвергла их опасности. «На чужом горе не построишь счастья», — любила повторять ее мать. Что ж, она знала, о чем говорила. Всю свою жизнь у нее было только одно горе — в лице мужа, который смертным боем избивал ее саму и детей. В тринадцать лет Оливия сбежала из дому и с тех пор жила, полагаясь только на себя. Тем не менее это не значит, что она должна мстить за это девчонкам Кенни. Ни одна из них не причинила ей ни малейшего вреда. А Молли вообще была с ней мила и добра и разговаривала как с равной, хотя и знала, что ее соседка по каюте торгует своим телом.

Оливия подумала об Аннемари, застрявшей на острове Эллис. Девчонка, скорее всего, даже не понимала, где она и что с ней. Сберегла ли она узел, в котором лежал ее паспорт? Его мог забрать кто угодно — Оливия не догадалась прикрепить к нему бирку с фамилией. Она вспомнила, как Эшли рассказывал ей о том, что молодых женщин не выпускают с острова, если за ними кто-нибудь не приходит. Стюард даже предложил прислать своего приятеля, который поручится за нее, но к тому времени Оливия уже разработала более надежный план. Что же касается Эшли, то он вел себя вполне пристойно, а она в знак благодарности наградила его чесоткой, если не чем-нибудь похуже.

Ее покаянные мысли нарушил взрыв смеха, донесшийся снаружи. Оливия выглянула в окно. С таким же успехом она могла оказаться в любом городе любой страны. Эта часть Нью-Йорка была плохо освещена, и отсюда не было видно тех высоких зданий, которыми она любовалась с борта корабля. На другой стороне улицы приткнулось убогое кафе с обшарпанной вывеской «Берлога Джо», которая подмигивала ей выцветшими неоновыми огнями. У входа остановился автомобиль, из него вылезли четыре молодые женщины и направились внутрь. Они смеялись взахлеб и никак не могли остановиться. Где-то вдалеке часы пробили шесть.

Оливия задумчиво пожевала губу. От этой привычки нужно срочно избавляться, иначе она рискует остаться без нижней губы. Помочь Молли она ничем не могла, а вот Аннемари — вполне.

Женщина натянула розовую шапочку и взяла накидку — она наденет ее снаружи, чтобы портье внизу не заметил, какая она потрепанная. Оливия мысленно внесла пальто в список покупок, которые предстояло сделать завтра, и спустилась вниз. Портье вышел из своего закутка, когда она позвонила в колокольчик.

— Что я могу для вас сделать, мисс? — Он ласково улыбнулся ей.

Пожилой мужчина с копной снежно-белых волос, он разговаривал по-английски с тем же акцентом, что и Герти.

— На корабле я познакомилась с одной девушкой. Она тоже из Ирландии, как и я, только путешествовала четвертым классом. Ее должна была встретить тетя, но девушка беспокоилась, что та могла не получить письмо вовремя. И теперь я хотела бы убедиться, что с ней все в порядке. Если нет, я сама отвезу ее в дом тетки. Гринвич-Виллидж далеко отсюда? — Господи, как здорово у нее получается! Ее голос буквально сочился искренностью.

— На такси совсем рядом. Это стоит недорого, — добавил портье, заметив, как у Оливии вытянулось лицо при мысли о том, что придется расстаться с несколькими драгоценными долларами. — Ваша знакомая находится на острове? Его называют «Островом Слез». — Оливия кивнула. — Тогда вам нужно сесть на паром. Они ходят часто, но будьте осторожны, мисс. Этот район — не самое подходящее место для одинокой девушки.

— Спасибо, я запомню, — поблагодарила его Оливия.

Выйдя из гостиницы, она быстро зашагала в сторону доков, обдумывая то, что скажет, когда окажется на острове: «Меня зовут Молли Кенни. Я пришла к своей кузине, Оливии Рэйнес. Наша тетка в Гринвич-Виллидж ожидает ее». Если понадобится, она предъявит паспорт Молли. Конечно, это было рискованно, но после того, что ей удалось провернуть сегодня, в крови у нее бурлил адреналин. У Оливии бешено билось сердце, а ладони вспотели. Она ясно осознавала то, что она сумела одурачить всех: Эшли, Герти, таможенника. Сюда можно добавить и Аннемари, бедного ребенка, чем, вообще-то, вряд ли можно гордиться. Впрочем, вскоре она будет внесена в список лиц, прибывших на остров Эллис.

Но это — последний риск, на который она пойдет. С завтрашнего дня совесть ее будет чиста, и плевать она хотела на то, что станется с сестрами Кенни.

Берта приготовила на ужин братвурст [9]с горячей кислой капустой и картофельным салатом, а на десерт подала кекс с марципаном и баварский кофе. Гертруда с удовлетворенным вздохом отпила глоточек.

— Все очень вкусно, Берта. Давно уже я не получать такого удовольствия. Спасибо тебе. — Сестры решили, что будут говорить по-английски, чтобы Гертруда поскорее освоила язык.

— На углу живет мясник из Германии, — сказала Берта, — лучший во всем Нью-Йорке. Хочешь еще кекса?

— Нет, спасибо, Берта, — отказалась Гертруда и снова вздохнула.

— Ты все еще думаешь об этой девочке Розмари?

— Аннемари. Я беспокоиться, что с ней случаться. Где она исчезать?

— Исчезают не «где», а «куда», — поправила сестру Берта.

Как и сестра, Берта отличалась спокойной, упитанной полнотой и серо-стальным цветом волос. В ее квартире, расположенной в полуподвальном этаже на Ридж-стрит в нижнем Ист-Сайде, было темновато, зато уютно благодаря массе всяческих безделушек, которые накопились за долгие годы. На буфете стояла старая темно-коричневая фотография в рамочке, на которой были сняты сестры, — в то время Гертруде исполнилось четырнадцать, а Берта была на два года старше. Рядом пристроился свадебный снимок Берты и Германа. В камине горел огонь, и задернутые шторы отгораживали их мирок от наступавших сумерек, грозивших обернуться туманной и не слишком приятной ночью.

При иных обстоятельствах Гертруда испытывала бы умиротворенное и сонное довольство — в животе уютно устроился сытный ужин, корсет расстегнут, на ногах болтаются домашние шлепанцы, — сознавая, что Германия осталась позади и теперь ее ожидает новая жизнь с сестрой в Нью-Йорке. Тем не менее Гертруда чувствовала себя не в своей тарелке, будучи не в силах прогнать беспокойство об Аннемари. Куда же подевалась девчонка? Гертруда даже обратилась к одному из офицеров и сказала ему, что Аннемари пропала.

— Один человек должен встретить ее — Маргарет Коннелли. Вы найти ее, пожалуйста. Убедиться, что она забирать Аннемари.

Но в толпе встречающих, выстроившихся на пристани, чтобы приветствовать пассажиров «Королевы майя», разыскать Маргарет Коннелли не представлялось возможным.