Всего лишь друг? - Ронда Бэйс Страница 12

В баре отеля было немноголюдно. Они сидели за одним из многих столиков, отполированных и покрашенных в черный цвет, которые хаотично разместились на деревянном полу просторного помещения. Под потолком было прикреплено множество телевизоров, и Джилл время от времени поднимала голову, отвлекаясь на них.

Они заказали горячие бутерброды и пиво.

С задумчивым видом она надкусила бутерброд, словно решала в уме какую-то сложную задачу.

— Кстати, насчет Себастьяна, — спохватился Люк, словно прочитал ее мысли. — Я тут уже успел навести кое-какие справки. Думаю, завтра ты сможешь встретиться с ним.

— Главное, чтобы он был один, без Лизы.

— Я понимаю, — кивнул он. — Все так и будет.

Джилл недоуменно уставилась на Люка. Что он понимает? Уже знает обо всем, что с ней случилось? Но откуда? Ведь она-то ему точно не рассказывала… Что происходит, в конце концов?!

— Почему ты так смотришь на меня? — удивленно спросил он, встретившись с ней взглядом.

— Как?

— Словно я в чем-то виноват перед тобой. — Он отхлебнул пива и положил в рот несколько сухариков.

— Нет-нет, не обращай внимания, — отмахнулась Джилл, только сейчас осознав, насколько бредовые мысли посетили ее голову. Люк не может ни о чем знать. Ему просто неоткуда было выяснить эту информацию. — Ты так и не рассказал, зачем приехал домой, — решила Джилл перевести разговор на другую, менее щекотливую тему.

— Ну, собственно… — он замялся, — давно не видел родителей, вот и захотелось на несколько дней завернуть сюда.

Джилл с усмешкой посмотрела на Люка. Кого он пытается обмануть? Ее?

— И ты, конечно, думаешь, что я в это поверю? — лукаво поинтересовалась она.

— Ну… — пристально взглянул он на нее. — А что? Не получилось?

— Нет, Люк, — улыбнулась она. — Ты же знаешь, от меня ничего не скроешь. — Взгляд ее стал серьезным. — Что-то случилось с мамой или папой?

— С ними все в порядке.

— Тогда почему ты здесь?

— Понимаешь… — Он замолчал, даже не представляя, как поведать ей о том, что в его жизни наступает новая полоса.

— Ты женишься?

Люк изумленно взглянул на нее.

— Я что-то запамятовал, — со смешком произнес он. — Кем, ты говоришь, работаешь?

— Значит, я угадала. — Джилл широко улыбнулась. — Что ж, очень за тебя рада.

— Правда? — Он смотрел на нее внимательным взглядом.

И Джилл, которая раньше никогда не боялась этих взглядов, всегда относилась к ним как к дружеским, вдруг почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Вся ее уверенность в себе вдруг куда-то улетучилась, оставляя вместо себя растерянность и еще какое-то странное чувство, которому она никак не могла дать оценку. Но чувство это было настолько трепетным и нежным, что она замерла, будто держала в руках сосуд, переполненный водой, боясь расплескать его.

Люк не отводил глаз. Его взгляд будто говорил: «Мы одни на этой планете. Только ты и я».

И Джилл так хотелось поверить, словно от этого зависела ее жизнь…

Она судорожно сглотнула. Залпом выпила пол кружки пива, неожиданно ясно понимая, что пиво, похоже, обладает большим процентом алкоголя, чем она предполагала.

— Как ее зовут? — спросила она, чтобы хоть что-то спросить, отвлечь его и свое внимание друг от друга, рассеять чары этого мгновения, когда каждый из них ощутил невообразимую взаимную близость.

— Кристи. — Люк пожал плечами, будто показывая, что это совсем неважно. — Ей двадцать один год. Что ты еще хотела бы услышать?

— Да, собственно, больше ничего, — растерянно пробормотала Джилл. — Ты любишь ее?

Он посмотрел на нее, и во взгляде его на секунду отразилась горечь, словно остатки давно потухшего костра, лишь чернеющими угольками напоминая, что когда-то на этом месте полыхало пламя.

— А что такое любовь, Джилл? — с едва заметной болью, промелькнувшей в голосе, спросил он.

Она отвела взгляд, не зная, как ответить на этот вопрос. Потому что давно уже разочаровалась в сказках, предсказывающих большое и светлое будущее принцу и принцессе, которые только что поженились.

— Мне кажется, ты обратился не по адресу, — тихо проговорила она.

— Вот как? — Было видно, что он несколько озадачен ее ответом.

Однако Джилл не обратила на это никакого внимания. Она потягивала пиво и думала о своем. И лицо ее не отражало ничего, кроме грусти.

Люку стало жаль ее.

Что произошло в ее жизни? Что заставляет ее так переживать? Он был полон решимости выяснить это, не задумываясь для чего.

Джилл отставила в сторону опустевшую кружку. Огляделась.

— Что-то я неважно себя чувствую, — сказала она, мельком взглянув на Люка. — Не возражаешь, если я поднимусь к себе?

— Без проблем, — кивнул он. — Подожди, я провожу тебя.

Он сделал знак, подзывая официанта…

Они поднимались в лифте. Смотрели друг другу в глаза и не могли наглядеться.

Джилл казалось, что напряжение, заполнившее небольшое пространство, было настолько ощутимым, что его можно было потрогать.

Она с нетерпением ждала, когда лифт остановится. И как только дверцы распахнулись, первой выскочила в просторный коридор. Ее качнуло, и она оперлась рукой о стену.

— По-моему, пиво пагубно отразилось на мне, — заметила Джилл, взглянув на Люка.

Он ничего не ответил. Лишь слегка обнял и помог добраться до двери ее номера.

Она еще несколько минут рылась в сумочке в поисках ключа. Руки не слушались ее, когда она хотела просунуть пластиковую карточку в узкую щель. И тогда он забрав у нее карточку, сам открыл дверь.

Но в то мгновение, когда их руки соприкоснулись, оба вздрогнули, потому что разряд огромной силы пронзил их тела.

Джилл задрожала. Она не была к этому готова. Будто отгоняя от себя ненужные чувства, охватившие ее, замахала руками.

— Тише-тише… — Люк вошел в номер вслед за ней, обнял ее и привлек к себе, — успокойся.

Но она и не думала успокаиваться. Внутри нее словно поднималась огромная волна, готовая снести все баррикады, которые она выстроила за те восемь лет, что жила одна.

Близость Люка наполняла ее необъяснимым волнением, заставляла вновь почувствовать, что она женщина и может быть желанной.

И когда его губы прильнули к ее губам, Джилл застонала, отвечая на поцелуй, потому что тело ее настолько стосковалось по этим ласкам, что просто не оставляло ей шанса бороться.

Лихорадочными движениями они раздевали друг друга, их руки путались, не слушались, и это занимало слишком много времени. Они уже не могли ждать.