Зимняя сказка в Венеции - Люси Гордон Страница 12

— Муж?..

— Мое имя — не Джулия. Меня зовут Софи Хейдон. Мужа — Брюс Хейдон. Мама предупреждала меня насчет него, но я ее не послушала.

— А ваш отец? — спросил Пьеро.

— Я его совсем не помню. Он умер, когда я была в младенческом возрасте. Мы с Брюсом поженились около девяти лет назад. На следующий год после свадьбы у нас родилась дочь — красавица малышка по имени Натали. Я любила ее без памяти.

Она.., ей сейчас почти девять. — Ее голос дрогнул, но она торопливо продолжила, словно для того, чтобы не дать другим ничего заметить:

— У Брюса был небольшой бизнес, импорт-экспорт. Дело не очень процветало, и он злился, что я зарабатываю больше, чем он. Я работала реставратором, от клиентов отбою не было, меня стали приглашать музеи и знатные дома. А потом произошла серия краж произведений искусства, причем из тех домов, где я работала. Разумеется, полиция заподозрила меня. Я знала все о ключах и системах охранной сигнализации.

Джулия снова замолчала и долгое время смотрела в никуда. Потом вскочила и стала ходить взад-вперед.

— Рассказывайте дальше, — попросил Винченцо напряженным голосом.

— Мне предъявили обвинение и отдали под суд.

Брюс утешал меня, говорил, что будет бороться. И я ему верила. Мы ведь любили друг друга, видите ли. — Она засмеялась коротко и безрадостно. — Это и есть самое смешное.

Джулия замолчала. Ее слушатели также хранили молчание.

— В последние дни перед судом, — продолжила она немного погодя, — мне казалось, что голова у меня работает на двух уровнях одновременно. С одной стороны, я просто не могла поверить, что меня признают виновной. А с другой, я точно знала, что именно произойдет. Знала, что меня разлучат с Брюсом и Натали, и поэтому проводила с ними все время, какое могла. Мы с Брюсом… — Джулия остановилась. Лучше не вспоминать эти страстные ночи, его клятвы в вечной любви… — Мы возили Натали на пикник. На обратном пути заехали в магазин игрушек, и она влюбилась там в кролика. Я купила его, и она прижимала его к себе всю дорогу домой. Когда начался суд, я утром прощалась с ней, а она крепко вцеплялась в кролика, ища утешения. Когда я возвращалась домой, она все так же сжимала его в ручонках. Присматривавшая за ней соседка говорила, что она не выпускала его из рук весь день. В последний день суда, когда я собралась уезжать из дома, Натали вдруг заплакала. Раньше такого с ней никогда не было, но в этот раз она будто знала, что я не вернусь. Она прильнула ко мне, крепко обвила ручонками мою шею и стала кричать: «Нет, мамочка! Мамочка, не уходи, пожалуйста, не уходи.., пожалуйста, мамочка…»

Джулия содрогнулась, заставляя себя говорить сквозь струившиеся по щекам слезы.

— Под конец им пришлось силой отрывать ее ручонки от моей шеи, а она все кричала и кричала.

Потом свернулась в комочек на диване, вцепившись в кролика и всхлипывая в его мех. Она поняла, что я ухожу.., навсегда.

Неожиданно Джулия с силой ударила рукой по спинке стула и повисла на ней, задыхаясь от горя.

Винченцо быстро встал и подошел к женщине, но она выпрямилась прежде, чем он успел к ней прикоснуться.

— Со мной все в порядке. На чем я остановилась?

— На суде, — мягко подсказал он.

— А, да… Меня признали виновной. Брюс пару раз навестил меня в тюрьме. Постоянно обещал «в следующий раз» привести Натали, но так и не привел. А потом вообще перестал приходить. Мама сказала мне, что Брюс исчез, забрав нашу девочку.

А потом я поняла: все это устроил он. Брюс сделал дубликаты моих ключей, привозил меня на работу и просил устроить ему экскурсию: «Мне так интересно, милая». Так что он знал, что искать, как попасть внутрь, как отключить сигнализацию. Всю добытую информацию он продавал воровской шайке, специализировавшейся на краже произведений искусства. Но к тому времени, как я убедилась в причастности Брюса, он уже скрылся.

— Но вы ведь рассказали это полиции? — спросил Пьеро.

— Конечно, но даже мне самой было ясно, как неубедительно все это звучало: человек хватается за соломинку в попытке спастись. Мне дали максимальный срок — за «нежелание сотрудничать». А моя девочка… Ей было два с половиной, когда я видела ее в последний раз. Где она была все это время? Что ей рассказывали обо мне? Может, ей снятся кошмары о наших последних мгновениях, как они снятся мне?

Последние слова Джулия произнесла полным отчаяния шепотом. Через минуту она снова заговорила:

— Потом пара картин всплыла в одном аукционном зале. Полиции удалось выйти на одного из членов шайки, и тот рассказал им все. Жить ему оставалось недолго, и он хотел, по его словам, «очистить совесть». Он рассказал, что Брюс часто смеялся над тем, как я ему доверяла и как легко было меня обманывать.

— Ублюдок! — сказал Винченцо с тихой яростью.

— Да, — согласилась она, — но я, наверное, должна радоваться, так как именно этот рассказ меня и оправдал. Он доказывал, что я не была в сговоре с Брюсом. Моя судимость была аннулирована, и меня освободили. — Еще немного походив взад-вперед, Джулия остановилась у окна. — Мой адвокат добивается компенсации, а я хочу потратить все деньги на оплату официального розыска Брюса, если к тому времени не найду его сама.

— Но ведь полиция его уже разыскивает? — предположил Винченцо.

— Да, но не с таким рвением, как я. Для них это просто еще один человек из списка находящихся в розыске. Для меня он — смертельный враг. Он сломал мне жизнь, оставил меня гнить в тюрьме и украл моего ребенка. Я хочу вернуть дочку — любой ценой.

— У вас нет родственников, которые могли бы вам помочь? — спросил Пьеро.

— Мама умерла от горя, пока я была в тюрьме.

Она оставила мне совсем немного денег, которых едва хватило на то, чтобы приехать сюда и начать розыск Брюса.

— Значит, вы приехали в Венецию поговорить с его родственниками? — продолжал расспрашивать старик.

— Да. Возможно, они знают что-то, что мне поможет. У меня были хорошие друзья, которые навещали меня в тюрьме, и они приходили с рассказами о том, где видели Брюса. Некоторые из этих историй были совершенно не правдоподобны. Якобы его видели в Аризоне, в Китае, в Австралии. Два человека сообщили, что встретили его в Италии: один раз в Риме, а другой раз, сравнительно недавно, в Венеции, на мосту Риальто. Вот почему я в первый же вечер пошла к мосту Риальто. Не спрашивайте меня, что я собиралась там делать, потому что ответить я все равно не смогу. У меня в голове творился кошмар. Ясно одно: если Брюса действительно видели здесь, то это либо может ничего не значить, либо он, возможно, живет в нескольких минутах ходьбы отсюда. Может быть, его видели даже вы.

— Неплохо было бы иметь какие-нибудь его фотографии, — заметил Винченцо.

— Знаю, но те, что у меня были, утонули час назад. — Джулия схватилась за голову. — Если бы только я показала их вам на прошлой неделе…