Любовь и другие катастрофы - Джеймс Лорен Страница 11

Она громко кашлянула. Мэтью быстро сел и посмотрел вниз. Вид у него был смущенный – ему явно было неловко из-за того, что она слышала его пение.

– Кэтрин! – Он спрыгнул на землю, избегая взгляда девушки.

Она уперла руку в бок:

– Известно ли моей тете, что вы используете ее экипаж в качестве сцены для выступлений?

– Вы очень остроумны, Кэтрин. Готов даже заявить, что вашим остротам нет равных. Чему я обязан вашему несравненному обществу?

Она не удержалась от смешка. Может, он был и предателем, но очень обаятельным. Его губы растянулись в ответной улыбке.

– Сарказм – низшая форма остроумия, мистер Гэл-лоуэй. Не могли бы вы отвезти меня домой?

Он с удивлением бросил взгляд в сторону дома:

– Что, разве вечер уже закончился? Где же ваша тетя?

– Она еще там. Вы можете вернуться за ней позже, но я хочу уехать прямо сейчас.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. – Не слишком ли она выдавала себя? Она решительно не могла заставить себя подумать о нем как о повстанце. Как о предателе.

Он приблизился к ней, нахмурившись.

– Со мной все в порядке – я лишь немного не в духе. В самом деле, не могли бы вы отвезти меня домой?

Он изучал ее секунду-другую, затем кивнул:

– Как вам будет угодно, мисс.

Кэтрин поняла, что они стоят очень уж близко друг к другу. Если бы кто-то увидел их, то подумал бы наверняка, что он вот-вот ее поцелует. Она отпрянула, чувствуя, как при этой мысли у нее все внутри переворачивается от чего-то, похожего на страх.

Мэтью распахнул дверь экипажа, но она покачала головой. Лучше всего поговорить с ним дорогой.

– Вы не против, если я сяду с вами наверху? Мне нужен свежий воздух.

Кэтрин не смогла прочесть выражение его лица, но подозревала, что просьба напрягла его.

Он молча закрыл дверь экипажа и жестом указал ей на кучерское место. Кэтрин подумала, что он слишком рассержен, чтобы помочь ей взобраться на высокое сиденье, но через мгновение почувствовала его руки на своей талии.

Когда он сел рядом, она поняла, что Мэтью был не рассержен, а смущен. Сиденье для двоих было слишком маленьким, и их тела соприкасались. Сквозь плотные юбки она чувствовала движения его мускулов, когда он усаживался поудобнее. Она покраснела. Возможно, ей следовало дождаться, пока они доедут до дома ее тети, и уже потом поговорить с ним?

Экипаж миновал узкие улочки, выехал на площадь с возвышавшимся на ней крестом, а затем – мимо тихого собора. Единственным звуком был цокот подков по булыжной мостовой. После нескольких минут молчания Мэтью откашлялся и спросил, пуская облачка пара в морозном воздухе:

– Так что же случилось сегодня вечером?

Кэтрин ответила не сразу, размышляя над тем, как половчее завести разговор на волнующую ее тему. Наконец она коротко ответила:

– Мэтью, я не могу перестать думать о восстании. – У нее не получалось быть хитрой и изворотливой. Даже голова разболелась от всех этих тайн.

Он повернулся к ней; в темных глазах светился вопрос. Ей потребовалось мгновение, чтобы отвлечься от созерцания густых прядок, упавших ему на лоб.

– Думаю, нам нужно сделать что-то, чтобы защитить Карлайл, в случае, если восстание достигнет города, – с трудом продолжила она. – Мы не можем сидеть и ждать, пока они нападут.

– Вот как, – сказал Мэтью после долгой паузы. – Что ж, насколько я понял, власти стараются что-то предпринять. Они собрали ополчение, а завтра будут набирать добровольцев, чтобы укрепить фортификации – отремонтировать городские стены, ворота, углубить ров, починить неисправные пушки, и все в том же духе. Кстати, я собираюсь предложить свою помощь. Завтра у меня нерабочий день.

Кэтрин попыталась скрыть свое удивление. Мэтью собирался помочь укрепить город? А она-то подумала…

– Это так благородно с вашей стороны, – пробормотала она.

Казалось, он был рад ее словам, хотя и пытался это скрыть. Внезапно Кэтрин поняла, что он, вероятно, пытается произвести на нее впечатление. Эта мысль ей льстила. Не услышь она их разговор с Анис, он нравился бы ей еще больше… за преданность городу.

Внезапно ей пришла в голову еще одна мысль. А что, если он собирается привести пушки в негодность тайком от всех? Удастся ли ей убедить его позволить присоединиться к нему во время работ, а затем держаться поблизости, чтобы остановить его, если он предпримет что-то не то?

– Мне бы тоже хотелось чем-то помочь, – сказала она. Повисла короткая пауза. – Мэтью… – осмелилась она.

– Да? – кротко отозвался он, словно зная, что она сейчас скажет.

– Как вам кажется, я могла бы быть полезной?

Он не рассмеялся, вопреки ее ожиданиям.

– Кэтрин, я понимаю, что вам бы хотелось помочь городу. Но вы женщина, к тому же благородных кровей. Что подумают люди?

– Мне все равно! Я могла бы… я могла бы переодеться юношей! Все так делают! Я могла бы, по крайней мере, попытаться.

– Кто это – все? Кроме того, ваша тетя никогда бы такого не позволила.

– Мне все равно, что думает моя тетя, – решительно сказала Кэтрин. – Она не властна над моей жизнью. Я могу не рассказывать ей. Я могу сказать, что занимаюсь приготовлениями к продаже бабушкиного дома.

Она и в самом деле должна была готовиться к продаже, и это было отличным предлогом. Кэтрин могла бы работать, никем не замеченная.

Мэтью, казалось, не мог решить, стоит ли ему спорить или принять решение девушки. Она придвинулась еще ближе, так, что их плечи теперь тесно соприкасались, и понизила голос:

– Прошу вас, Мэтью. С вашей стороны так смело предложить свою помощь городу. Я очень хочу присоединиться к вам!

Его глаза нерешительно пробежали по ее лицу, и она нервно облизнула нижнюю губу. Когда он опустил взгляд, она поняла, что Мэтью сдался.

– Это невероятно безрассудная идея, – пробормотал он. – Боюсь, это закончится очень плохо.

Кэтрин вздохнула с облегчением:

– Но вы согласны мне помочь?

Он неохотно кивнул:

– Да. Но нам нужно быть очень осторожными.

– Все будет в порядке, – радостно ответила она, не обращая внимание на его мрачный тон. Мэтью уставился на нее, в его взгляде читалось осуждение ее беззаботной уверенности. – Обещаю, что буду осторожной и сделаю все, как вы скажете, – поторопилась она закрепить успех. – В противном случае вы сможете в качестве наказания сделать со мной… что-нибудь ужасное.

– Не слишком страшная угроза, если учесть, насколько она расплывчатая, но я действительно сделаю нечто ужасное, если вы будете вести себя глупо.