Принцесса гарема - Диана Гроу Страница 11

Она заметила, что Дамиан почти не обращал внимания на то, что творилось на арене. Его взгляд скользил по ложам наверху, наблюдая за богачами, которые пили вино янтарного цвета или наслаждались умопомрачительно дорогим фруктовым мороженым. Этот деликатес в устланных соломой коробах в город обычно доставляли бегуны, принося лед с горных вершин.

– Не обращай на него внимания, – ответил Эрик, когда она спросила, почему грек не интересуется соревнованиями. – Для жителей Миклогарда важно посещать общественные мероприятия и попадаться на глаза нужным людям. Если наш грек предпочтет не заметить некоторых людей, то это будет равноценно оскорблению. К тому же он наверняка вычисляет, что за интриги плетут против друг друга эти придворные. Политика здесь – кровавый спорт, и самая незначительная вещь может привести к поражению одной гильдии и победе другой.

Он порылся у себя в мешочке на талии и выудил оттуда странный предмет из кожи и круглого стекла. Прикрепив линзы к обоим концам кожаной трубочки, он приставил их к ее глазам.

– Держи, тебе это понравится. С помощью этого приспособления отсюда можно увидеть даже бородавку на носу императора.

Валдис взглянула сквозь трубочку и изумленно отшатнулась. Император оказался так близко, будто сидел с ними рядом. Это хитрое устройство приблизило к ней византийского правителя настолько, что ей казалось, она может протянуть руку и выдернуть драгоценный камешек из его одежды.

– У него на носу нет бородавки, – заметила Валдис, рассматривая хозяина Византийской империи. Хотя его лицо было неподвижным, в его быстрых глазах, казалось, скрывалась какая-то грустная тайна. – Но на нем ужасно смешные красные сапоги.

Услышав, как Дамиан что-то произнес, она оглянулась и увидела, что он наконец обратил свой взгляд на арену, где лучники демонстрировали свое искусство с пылающими стрелами.

– Евнух хочет, чтобы ты взглянула на портик, украшенный пурпуром, на северной части ипподрома, и рассказала о том, что видишь, – пояснил Эрик.

Валдис направила устройство в указанном направлении.

– Там сидит молодой мужчина, одетый в белое льняное одеяние с краями пурпурного цвета. Он темноволосый, и у него аккуратно подстриженная бородка. Он смеется и пьет из чаши с драгоценными камнями.

– Опиши людей, которых ты видишь поблизости, – перевел ей Эрик следующее приказание Дамиана.

– Я вижу привлекательную женщину с оголенной грудью, – отозвалась Валдис, чувствуя, как у нее краснеет шея. – Должно быть, она подкрашивает свои соски. Они такие же красные, как сапоги у императора. Кажется, ее совсем не смущает собственная нагота, но, честно говоря, мужчина более интересуется тем, что говорит ему человек постарше, сидящий рядом.

– Дамиан говорит, что молодой человек – это Лео Порфирогенито, племянник императора. Женщина – критская принцесса. Женщины с этого острова носят паллы, которые оголяют их прелести. Хороший обычай, – заметил Эрик. – Зато потом никаких разочарований.

Валдис повернулась и показала ему язык.

– А что насчет другого мужчины? – поинтересовался он. Казалось, ее дерзкий жест нисколько его не задел.

– У него более темная кожа. Хотя в его бороде уже имеется несколько серебряных нитей, он все еще достаточно привлекателен. Одет в богатую одежду свободного покроя. По тому, как ниспадают складки его платья, можно судить, что это шелк очень высокого качества, – за то короткое время пока она находилась в покоях Дамиана, Валдис научилась ценить ощущение этого блестящего материала на своей коже. – У него кольца на всех пальцах рук.

– Шелковый магнат, – кивнул Дамиан, будто информация, переведенная Эриком, только подтвердила его догадки. После этого он передал ему следующее приказание.

Эрик забрал из рук Валдис увеличительное стекло.

– Евнух говорит, что пока достаточно. Он хочет, чтобы ты наслаждалась представлением.

Внизу происходило настоящее подобие битвы, которая демонстрировала, как Болгаробойца отгоняет полчища разных племен от границ своего государства. Гунны были побеждены без каких-либо существенных потерь со стороны византийских легионов.

– Держу пари, что это было не так легко, – Эрик придирчиво смотрел на происходящее глазами воина.

Валдис искоса взглянула на него. Его рот сжался, придавая лицу твердое выражение, а лоб стал подобен граниту. По его напряженному телу пробежала мелкая дрожь. Даже вне поля боя Эрик внушал опасение. Валдис представила, каким страшным он может быть в ярости берсеркера.

– О! – вскрикнула она, почувствовав, как что-то пушистое прижалось к ее ногам, и кто-то лизнул ее. Это была маленькая собачка. Валдис нагнулась и схватила ее в охапку, прежде чем та смогла ускользнуть. – Что ты здесь делаешь?

– Должно быть, надеется, что ты опять что-нибудь уронишь, – Эрик не попытался погладить собачку, но на его лице заиграла улыбка. – Кажется, в этом городе у тебя появился один друг.

– Только один? – многозначительно спросила она. – Вот уже несколько недель, как мы живем бок о бок и встречаемся каждый день. Ты рисковал жизнью, пытаясь спасти меня сегодня от этих больших кошек. Так значит, я до сих пор не могу считать тебя другом?

Он наклонился к ней, положив свои мускулистые руки на мраморные перила. Что скрывалось за его ледяными серыми глазами? Без сомнения, боль, но было и что-то еще. Осмотрительность, осторожность дикого зверя, держащегося на расстоянии от опасности.

С видимым усилием он отвернулся и уставился на овальную арену.

– Поверь мне, Валдис. Тебе не нужен такой друг, как я.

От его отказа в груди что-то сжалось. Ей следовало понимать: хотя он и говорил на ее языке, ей не стоило доверять этому викингу. Неужели он сам не намекал ей об этом тысячу раз, с тех пор как начал обучать ее греческому языку? Она не могла полагаться ни на кого, кроме себя самой.

Маленькая собачка заерзала на ее руках, пытаясь освободиться. Валдис стала нашептывать ей ласковые слова и прижала ее к себе. Животное перестало сопротивляться и уткнулось носом в ее руку. Очевидно, собачка решила, что ей можно доверять. Валдис чувствовала себя очень одинокой после того, как лишилась родины, так что теперь было очень приятно сознавать, что рядом с ней бьется чье-то сердце, пусть даже и сердце грязного бездомного пса.

С низших рядов, где забитый пылью воздух не позволял зрителями видеть происходящее на арене, донесся протяжный звук. Даже верхние ряды подхватили этот крик. Толпа устала от разогревающих представлений. Люди ждали главного события.

Из дальнего конца арены под палящее солнце выехали четыре колесницы. Лошади, по четыре в каждой, были наряжены в пестрые шелковые попоны, а из-под их остроконечных ушей торчали перья из головных уборов. Наездники были одеты в летящие одежды основных цветов забега. Соревнующиеся объезжали арену, наслаждаясь восхищением толпы. Сделав круг, колесницы остановились перед ложей императора, чтобы засвидетельствовать свое почтение правителю мира. Конюхи сорвали с лошадей богатое одеяние, оставив животных гарцевать. Наездники скинули с себя костюмы и сияющие доспехи. Мужчины, на которых были только шелковые набедренные повязки – зеленого, синего, белого и черного цветов, – вскочили на колесницы.