Отважный спаситель - Мэри Лу Рич Страница 11

Полная осенняя луна выглянула из-за крон деревьев и осветила серебряным светом лежавшую перед ним нагую девушку. Боже милосердный, она была ангельски хороша!

Затрепетав под его взглядом, девушка отодвинулась и прикрыла руками груди.

Чтобы не дать себе окончательно распалиться, Ник схватил одеяло, расправил его в длину и быстро укрыл Саманту. Лишь сейчас, испытав такое потрясение, он осознал, через какие искушения вынужден был пройти Адам в райском саду.

Прерывисто вздохнув, он растянулся рядом с Самантой, стараясь не думать о соблазнительном теле, близость к которому действовала на него столь возбуждающе. Он клял себя за свои грешные мысли, называл похотливым бугаем. Ведь он обещал защитить ее… а теперь понимал, что самая большая опасность для нее — это он сам.

Когда усталость одержала верх над ее страхом, Саманта прижалась к Нику и заснула. Он подтянул ее поближе, чтобы удостовериться, что ей хватает куцего одеяла. Вздохнув, девушка угнездилась поудобнее, словно спящий котенок. Убедившись, что ей достаточно тепло, Ник уставился в ночное небо и стал размышлять о бесцельности своей жизни. Было уже далеко за полночь, когда его сморил сон.

Ник сопротивлялся и пытался выбраться, оказавшись, словно в ловушке, в шелковой сетке рыжевато-золотистых волос. Он был похож на муху, отчаянно барахтающуюся в паутине. Однако вместо этого он все более приближался к очаровательной соблазнительнице, которая звала и дразнила его. Не в силах далее сопротивляться искушению, он протянул руку и привлек ее к себе, схватив за золотистые пряди волос. Грудь его обожглась о ее нагое тело, он поцеловал ее в полные алые губы, ощутив их сладость.

Она дразнила его озерами своих изумрудных глаз. Обвив руками его шею, прижалась к нему в ожидании ласк. Его ладони охватили ее нежные груди, кончиками пальцев он ощущал затвердевшие горячие соски. Он наклонил голову и по очереди сжал губами трепещущие пирамидки, языком обласкал соски, и соблазнительница застонала от желания. Опускаясь вниз, он оставил горячий след на ее податливом атласном животе.

Когда он снова коснулся ртом ее губ, она принялась жарко, неистово его целовать. Она нисколько не уступала ему в страстности, изгибалась и ерзала всем телом, ища встречи с его телом. Его пальцы отыскали пульсирующий бархатный зев. Лаская шелковистые завитки и проникая глубже, он ощутил, как увлажнилось ее горячее лоно.

Чресла его отчаянно ныли и пылали огнем. Когда он приподнялся над ней, она протестующе вытянула руки, не желая, чтобы он покидал ее. Тогда он быстро освободился от обременяющих его уз одежды.

Она застонала, когда он снова накрыл ее, развела белоснежные бедра, а его пальцы раздвинули ее жаждущий, полыхающий зев. Он вошел в нее своим копьем, и она успела издать удивленный, сдавленный вскрик, прежде чем он запечатал ее рот своим. Она отчаянно затрепыхалась под ним, почувствовав себя пленницей, затем затихла, пронзенная им, тихонько похлопывая его спину руками, словно плененная птица — крыльями.

Лежа поверх ее вздрагивающего тела, он проник языком в ее рот. Затем начал двигаться в ней, нежно гладя теплыми, ласковыми руками, и она обвила руки вокруг его шеи. Он двигался все быстрее, погружаясь все глубже в ее лоно, и она в конце концов ответила ему встречным движением. Им овладела буря эмоций. Его чресла полыхали огнем, он был близок к освободительному пику и издал крик восторга, победный крик, потому что он овладел ею, потому что теперь она принадлежала ему!

Ник проснулся весь в поту, испытывая муки оттого, что так и не смог освободиться от желания. При слабом розоватом свете зари он посмотрел на спящую девушку. Проклятие, это был лишь сон! А его дружок в кальсонах оставался таким же твердым, как стойка забора. Еще не придя в себя от столь яркого видения, Ник уставился на девушку, заново переживая свой сон.

Она спала на боку, лицом к нему. Щека ее лежала на тонкой девичьей руке, вторую руку она положила ему на грудь, пальцы ее касались его шеи. Огненного цвета волосы рассыпались в беспорядке. Серое одеяло закрывало ее лишь сзади, вся же остальная нагота была открыта его взгляду.

Как и во сне, теплый и полный атласный шар груди покоился на его ладони. Он пошевелил большим пальцем, ощутив розовый бутон. Ник втянул в себя воздух, наблюдая за тем, как активно реагирует это нежное чудо на его прикосновения. Саманта пошевелила головой и что-то пробормотала, на секунду ее черные ресницы шевельнулись на фоне белоснежных щек.

Некоторое время он смотрел на ее лицо, а затем наклонился и тихонько поцеловал в припухлый рот. Девушка вздохнула и смочила языком пересохшие губы.

Он провел кончиком пальца по ее щеке и ямочке на подбородке. Когда она сдвинула брови и ее рот чуть приоткрылся, он снова поцеловал ее, подразнив языком. Он подтянул ее поближе, прижал к своему напряженному телу, поцелуй его на сей раз оказался более жарким. Он стал ласкать нежные груди, его рука спустилась ниже, к животу и бедрам, и ее тело податливо откликалось на все его прикосновения.

Зеленые глаза открылись и удивленно уставились на Ника.

Снова поцеловав ее, он пробормотал ей на ухо, продолжая при этом гипнотизировать взглядом:

— Расслабься, котенок. Ты получишь от этого удовольствие. — И опять ткнулся в нее ртом.

Глаза девушки превратились в щелки. Зарычав от гнева, она приподняла голову и вонзила свои белые зубки Нику в нижнюю губу.

Он вскрикнул от боли, дернулся в сторону и отпустил ее. Облизав губы, ощутил солоноватый металлический привкус. Лицо у него исказилось. Однако разгоряченное тело продолжало ныть, и он вновь потянулся к Саманте.

— Проклятие, женщина…

Саманта сжала ладонь в кулак и стала изо всех сил колотить им по лицу Ника.

Он вскочил на колени, прикрывая двумя ладонями подбитый глаз.

В мгновение ока повернувшись на спину, она подняла ногу и нанесла ему чувствительный удар, вскричав:

— Убирайся отсюда, козел вонючий!

Ник откатился прочь, схватившись за пах. Он задохнулся и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

— Ах ты, маленькая сучка! — Он сумел подняться на ноги. Сжав кулаки в бессильной ярости, качаясь, шагнул к ней.

— Мерзкий развратник! — прошипела она сквозь зубы, стоя на краю постели из сосновых веток. Зеленые глаза ее сверкали огнем. — Ты бы еще свою мать соблазнил!

Он сделал к ней шаг.

— Ну ты уж никак не можешь быть моей матерью! — И снова шагнул к ней, сжимая и разжимая кулаки. Соблазнить ее? Судя по тому, как она отвечала на его поцелуи, скорее это она соблазняла его! Он почувствовал новый приступ боли в паху и опустился на колени. Кажется, она сделала его калекой на всю жизнь.

Саманта, совершенно голая, смотрела на него, выпрямившись во весь рост, при этом лицо у нее было строгое, как у школьной дамы.

— Тебе нужно задать хорошую порку! — заорал Ник.