Прихоть богача - Линн Грэхем

Михаил Куснир, российский нефтемагнат и бизнесмен, которого опасались конкуренты, выпрямился в кожаном кресле и ошеломленно взглянул на своего лучшего друга Луку Волкова:

— Туризм? Ты это серьезно? Ты действительно хочешь провести так свои выходные?

— У нас уже была вечеринка, для меня это было слишком, — признался Лука, и его добродушное лицо скривилось при воспоминании.

Лука Волков преподавал в университете и являлся автором одной из лучших книг по квантовой физике.

— Вини в этом своего будущего шурина, — сухо заметил Михаил, вспоминая нанятых Питером Грегори для той вечеринки стриптизерш — женщин, весьма далеких от строгого образа жизни Луки, посвященной одной лишь науке.

— Питер хотел как лучше, — объявил Лука, сразу же вставая на защиту несносного брата своей невесты.

Брови Михаила взметнулись вверх, его худое, красивое лицо помрачнело:

— А ведь я предупреждал его — тебе это не понравится!

Лука покраснел:

— Он пытается сделать как лучше, просто у него не всегда получается.

Михаил ничего не сказал, с сожалением думая о том, как сильно изменился его друг после помолвки с Сьюзи Грегори. Хотя у двоих мужчин было мало что общего, кроме их русского происхождения, они стали друзьями в Кембриджском университете. В те времена Лука сразу же объявил бы: Питер Грегори груб, скучен и хвастлив. Но сейчас Лука уже не мог называть вещи своими именами, хотя бы из уважения к чувствам своей невесты.

Михаил скрежетал зубами, видя эти изменения в своем друге. Вот он никогда не женится! И уж тем более не изменится ради какой бы то ни было женщины! Его воспитывал мужчина, чьим любимым высказыванием было «курица — не птица, женщина — не человек». Для своего единственного сына нетерпимый и нечуткий покойный Леонид Куснир нанял первоклассную няню-англичанку, но приходил в ярость от ее мягкого воспитания. Отец опасался, что она может превратить его сына в тряпку. Как он ошибался! В тридцатилетнем Михаиле, с его ростом шесть футов пять дюймов, прекрасно сложенный, с жаждой успеха в бизнесе и с любовью к женщинам, не было ничего тряпичного.

— Тебе бы понравился Лейк-Дистрикт, там красиво, — сказал Лука.

— Ты хочешь отправиться в Лейк-Дистрикт? Я-то думал, в Сибирь.

— У меня не так много свободного времени. К тому же я не уверен, что смогу вытерпеть столь экстремальные условия, — признался Лука, постукивая себя по небольшому животику. — У меня не такая спортивная форма, как у тебя. Мне больше подходят английская весна и легкая тренировка. А ты бы смог прожить пару дней без своего лимузина, роскошного образа жизни и армии телохранителей?

Лука затронул больное. Где бы Михаил ни появлялся, его всегда сопровождали телохранители. Он нахмурился, но не от перспективы пожить пару дней вне привычной роскоши, а от необходимости убедить своих телохранителей: сорок восемь часов он обойдется без них. Стас, его начальник службы безопасности, заботился о Михаиле еще с тех пор, когда тот был ребенком.

— Конечно, смог бы, — уверенно заявил Михаил. — К тому же немного лишений мне не повредит.

— Тогда тебе следует оставить и свою коллекцию мобильных телефонов, — поддразнил его Лука.

— Почему?

— Иначе ты не прекратишь заключать сделки, — заметил Лука. — Мне совсем не светит дрожать где-нибудь в горах, пока ты думаешь о ценах на акции. Я тебя знаю.

— Что ж, я подумаю над этим, — неохотно сказал Михаил, зная: он скорее даст отрубить себе правую руку, чем хотя бы на время устранится от дел своей бизнес-империи.

Он редко занимался чем-либо, кроме работы, и эта неожиданная перспектива заняться чем-нибудь экстремальным показалась ему весьма привлекательной.

Раздался стук в дверь, а затем в его кабинете возникла высокая красавица лет двадцати с гривой светлых волос. Устремив взгляд голубых глаз на своего работодателя, она произнесла:

— Человек, с которым у вас встреча, ждет вас, сэр.

— Спасибо, Лара. Я позвоню, как только освобожусь.

Даже Лука посмотрел вслед его личной ассистентке. Ее бедра, затянутые в узкую юбку-карандаш, провокационно покачивались…

— Она похожа на прошлогоднюю Мисс мира, — заметил Лука. — Ты…

Полный чувственный рот Михаила изогнулся в улыбке:

— Никогда на работе!

— Но она великолепна… — прокомментировал Лука.

— Что, влияние Сьюзи уменьшается? — пошутил Михаил.

Лука вспыхнул:

— Конечно, нет! Что, мне теперь уже и смотреть нельзя?

А вот Михаил мог свободно смотреть на любую женщину в отличие от своего друга! И что заставляло Луку считать, что он наконец нашел свою вечную любовь? А может, стоило съездить с Лукой в Лейк-Дистрикт, чтобы самому убедиться, что друг сделал правильный выбор? Например, Лука сразу заметил, как хороша Лара… Можно ли принимать это за знак, что он поторопился со своим решением?

«Быть рядом в болезни и здравии?» Не первый раз Михаил подавил дрожь, считая подобные клятвы противоестественными. Что же касается той части, в которой говорится «что мое, то твое», он скорее сожжет свои миллиарды, чем поставит свои финансы в зависимое от кого-то положение.

Кэт напряглась, когда до нее донесся хруст гравия под колесами почтовой машины. Вчера поздней ночью неожиданно объявилась ее сестра Эмми, и Кэт не хотелось, чтобы ее разбудили звонком в дверь. Поспешно опустив покрывало, которое шила, Кэт устремилась к двери.

Что привез ей почтальон? Ожидая послания, Кэт жила в постоянном страхе. Однако дверь Кэт открыла с доброжелательной улыбкой, негромко приветствовав почтальона несколькими словами. При виде многозначительного красного штампа на конверте сердце у нее остановилось, но подпись на бланке она поставила недрогнувшей рукой.

Медленно Кэт вернулась в дом, крепкий каменный фермерский дом, унаследованный ею от отца. Мирная жизнь Бёрксайда и прекрасные пейзажи показались ей раем после беспокойной жизни с матерью Одетт Бывшая топ-модель Одетт, оставив подиум и став матерью, не стала жить как все женщины. Отец Кэт женился на ней еще до того, как Одетт стала моделью. Разъезжая по стране, она стала встречать богатых мужчин, которые пришлись ей куда больше по вкусу, чем скромный бухгалтер, за которого она слишком рано выскочила замуж. Однако прошло больше десяти лет, прежде чем Одетт, оформив развод, решила выйти замуж вторично. Во втором браке у нее родились две девочки-близняшки — Сапфир и Эмеральд. Последним увлечением их матери стал южноамериканский игрок в поло, ставший отцом младшей сестры Кэт, — Топаз. Когда Кэт было двадцать три года, ее мать оставила троих детей на попечении девушки. Она особенно жаловалось на беспокойных близняшек, доставлявших ей большое количество проблем. Кэт, расстроенная положением своих сестер, взяла на себя ответственность по их воспитанию. Она постаралась, чтобы ее дом в Лейк-Дистрикт стал и их домом.