До Лета - Лилиана Родс Страница 11

Мне кажется, что я попала в Сумеречную зону.

—Ты пил?

Он смеется.

—Немного, но это не имеет никакого отношения к делу. Просто у меня хорошее настроение. А теперь, давай, расскажи мне о своем свидании.

—Рассказывать особо нечего,— говорю я.

Он закатывает глаза и начинает щекотать мою ногу.

—Рассказ или щекотка,— говорит он.— Выбирай сама.

Я смеюсь и пытаюсь отдернуть ноги, но он крепко держит их.

—Прекрати! Ладно, я расскажу.

—Вау, это было легко.

—Я просто очень боюсь щекотки.

Алекс продолжает массировать мои ноги, отчего я чувствую себя намного лучше. Но наблюдение за ним напоминает мне, что то, чего я хочу с Райаном, не может произойти. Алекс словно напоминает мне, что хочет, чтобы я разбила сердце Райана.

Я испускаю долгий вздох, когда осознаю это.

—Я не могу этого сделать,— говорю я.— Знаю, что ты скажешь. Напомнишь мне, что я могу, просто мне нужно защищать себя, чтобы не пострадать. Именно так сказала моя бабушка.

—Похоже, она мудрая женщина.

—Так и есть.

—И какие у тебя планы в отношении нее? Собираешься перевезти ее обратно в ту дыру в стене, которую ты называешь домом? Врачи сказали мне, что скоро ее выпишут домой. Ты уже думала об этом?

Я сажусь и подтягиваю под себя ноги.

—Нет. Я все откладывала. Наверное, нам нужно переехать. Лестница уже небезопасна для нее. Но как мне искать жилье, если нет работы?

—Почему бы тебе не переехать сюда?

—Что?

—Переезжай сюда. Здесь более чем достаточно места, и с ней будут обращаться как с королевой. Я заплачу за приходящий персонал, который будет за ней ухаживать, и тогда тебе не придется так сильно о ней беспокоиться.

Я открываю рот, чтобы сказать ему «нет», но в предложении есть смысл, кроме того, что мы окажемся слишком далеко от города, чтобы я могла легко добираться до работы. Но хочу ли я жить здесь? С Алексом? Я даже не уверена, что эта его добрая версия реальна.

—Давай поставим точку,— говорит он.— Если ты не хочешь рассказывать мне о своем свидании, то хотя бы расскажи о бале.

—Мы не пошли. Я приехала туда, а на улице перед входом творилось безумие. Там почему-то были фотографы, и они были очень грубы.

—А разве в прошлый раз их там не было?

—Нет? Может быть. Я правда не знаю.— Размышляя о том, как безумно все выглядело, я снова начинаю обнимать себя.— Наверное, я должна была предупредить тебя, что у меня тревожное расстройство. Это не часто проявляется, но бывают моменты, когда я просто впадаю в состоянии аффекта.

Он садится на диван рядом со мной, на его лице написано беспокойство.

—Мне очень жаль, что я втянул тебя в ситуации, которые причиняют дискомфорт. Ты должна была рассказать мне. Я бы придумал что-нибудь другое.

—Так я могу прекратить это? Ты знаешь, что я не хочу этого делать. Я знаю, что уже задолжала тебе за спасение моей бабушки, но должен быть другой способ. Что-то другое, что я могу сделать.

—Почему?— спрашивает он, его тон серьезен, а голос грубоват, как у прежнего Алекса.

—Потому что я не хочу разбивать ему сердце.

—Почему?— спрашивает он, его голос становится все холоднее.

—Потому что это неправильно. Потому что я не хочу причинять ему боль. Потому что…

—Потому что ты думаешь, что беспокоишься о нем. Ты думаешь, что можешь полюбить его. Верно?

Я киваю головой.

—Тогда я снова спрашиваю тебя. Почему? Это из-за него или из-за тебя? Ты боишься, что тебе будет больно, или ты боишься причинить боль ему?

Слишком поздно для таких вопросов, а его голос заставляет меня желать оказаться где угодно, только не здесь.

—Я не знаю!— кричу я на него, мой голос немного охрип. Я встаю, готовая выбежать из комнаты, но только после того, как выскажу ему все, что думаю.— Я уже влюбилась в него, ясно? Я не какая-то шлюха, которая может включать и выключать чувства по мере необходимости. Я женщина, которая, вероятно, была слишком защищена в жизни, чтобы иметь дело с такими, как ты.— Я показываю на него, и он тоже поднимается на ноги, стоя в нескольких футах от меня.— Все хотят удачно выйти замуж за состоятельного мужчину, или представляют себя девицей в беде, которую спасет принц. Я не хочу этого. Не хочу всего этого.— Я размахиваю руками.— Это фальшивка. Ложь. И нет ничего хуже, чем лгать себе.

—Он назвал тебе свое имя?— спрашивает он, его голос становится спокойнее.

—Да. Он бы назвал его мне в прошлый раз. Его зовут Райан Стирлинг.

—И это ни о чем тебе не говорит? Ничего знакомого?

Я вздрагиваю, когда его слова пронзают меня, хотя я не понимаю, почему.

—Нет, а что? Должно?

—Что он сказал тебе о том, чем зарабатывает на жизнь? Он должен был тебе что-то сказать.

—Он сантехник.

Алекс смеется.

—Не могу поверить. А люди говорят, что это у меня крыша поехала.

—Что? Что ты скрываешь?

—Он тебе врет,— говорит он, его голос спокоен.

—Врет? Ты ведь можешь сказать все, что угодно, правда? Как будто я могу тебе верить. Он привел меня в закусочную и приготовил нам бургеры и картошку фри.

Я позволяю этим словам оборваться, прокручивая в голове события этой ночи. Он сказал, что сантехник? Или я спросила его? Я не уверена и не думаю, что это имеет значение. Может, будет лучше, если я буду думать, что он мне солгал. Так я не позволю себе слишком сблизиться с ним.

—Я иду спать,— говорю я.

—Прекрасно,— говорит он, засовывая руки в карманы.— Меня не будет здесь, когда ты уедешь.

—Хорошо.

Я отворачиваюсь от него и направляюсь наверх, в свою спальню. Я так расстроена и раздражена, что хватаю первое, что попадается в ящиках, чтобы переодеться, забираюсь в кровать и засыпаю.

Я просыпаюсь от запаха свежих блинчиков. Спешу вниз и обнаруживаю Одессу, сидящую за большим кухонным столом, на котором разложены блины, вафли, яичница, французские тосты и хаш-брауны. Слишком много еды для нас двоих.

—Ммм, ты должна попробовать французский тост,— говорит Одесса, имитируя поцелуй шеф-повара.

Я киваю и протягиваю тарелку, ошеломленная всем этим.

—А вот и записка для тебя,— говорит она, указывая на место во главе стола.

Я беру сложенный лист бумаги и читаю про себя.

Карина,