Любовь с видом на парк - Линда Джонсон Страница 11

Мокрый пол следовало все же вытереть насухо. Эта простая истина пришла в голову Марине уже после того, как ноги сами разъехались на кафеле. Боль пронзила лодыжку. Не сдержавшись, Марина вскрикнула. На глазах выступили слезы. «Хоть бы не перелом, — твердила она, как заведенная, про себя. — Я же тогда работать не смогу!»

Работодатель показался из кабинета практически мгновенно. К удивлению Марины, он что-то смыслил в оказании первом медицинской помощи, и уже через несколько минут Марина, с перебинтованной ногой, оказалась на диване. Шоковое состояние, в котором она пребывала, меньше всего было связано с вывихом. Подумаешь, поскользнулась. Первый раз, что ли. А вот действия работодателя Марину поразили. По ее мнению, он не обязан был с ней возиться. В лучшем случае вызвал бы «скорую». Сама Марина, конечно, подобным образом не поступила бы. Но то она, простая смертная. А вот сын губернатора… В самом деле, зачем ему было проявлять к ней участие?

Марина вспомнила его руки на своей коже: аккуратные прикосновения теплых пальцев, четкие, выверенные движения. Как будто не миллионер находился перед ней, а какой-то работник МЧС или той же «скорой», по двадцать раз на дню вправлявший вывернутые лодыжки.

До машины Марина добиралась, опираясь на палку от швабры, как на костыль. Работодатель шел рядом, словно страховал ее от повторного падения.

— Завтра я вас не жду, — сообщил он, едва заведя мотор. — Во вторник посмотрите по состоянию здоровья. Ясно?

— Да, Леонард Михайлович, — пробормотала смущенно Марина. Ей казалось, что ее здоровью уделялось слишком много внимания со стороны чересчур богатого и известного человека.

Не такого отношения к себе, обычной уборщице, ожидала Марина. Вспоминая поучения Вовки, твердившего, что общаться надо с ровней, она поймала себя на мысли, что Крамову об этом законе жизни, похоже, сообщить забыли. Слишком вольно он вел себя с Мариной в последнее время. Не так, как положено. Подобное поведение пугало и удивляло Марину одновременно.

Лето приняло у весны бразды правления, и жара прочно поселилась в городе, заставляя страдать тех, кто не привык к подобной высокой температуре. Лео угрюмо смотрел в окно. Солнце, как на зло, светило ярко, даже чересчур. Оно словно издевалось над Лео, призывало радоваться жизни и не упускать ни одного дня. И это неимоверно раздражало Лео. Хотя, наверное, дело было не столько в солнце, сколько в отсутствии личной жизни. Сергей познакомился с очередной красавицей, влюбился, заявил, что обязательно женится на ней, родители уже намекали на внуков. Один Лео остался не у дел. Ни женщины, ни чувств. Только порносны по ночам. Сегодня утром Лео снова проснулся в мокрой постели и долго, изощренно ругался. Организм требовал своего. Хоть плюй на все и шлюх вызывай.

— Леонард Михайлович, — в дверь робко заглянула уборщица, раздражая Лео своим тихим тоном и опущенными в пол глазами. — Я закончила уборку…

Лео все чаще ловил себя на мысли, что она общается с ним, как с божеством: говорит чуть слышно, в глаза не смотрит, держаться старается подальше. Будто он, Лео, и не человек вовсе, обычный, из плоти из крови, а какой-нибудь древнеязыческий божок, внезапно воскресший. «Локи, не иначе, — злобно подумал Лео. — Или Гефест». Аполлоном стать не получалось. Хотя хотелось.

В этот раз разменных купюр у Лео не оказалось, пришлось заказывать на дом обед с оплатой наличными. И сейчас, взяв со стола нужную сумму, он протянул деньги уборщице:

— Ваша оплата. Не бойтесь, не укушу, — все же не удержался он от сарказма.

Уборщица традиционно покраснела и как обычно промолчала. Лео почувствовал себя сволочью, обидевшей невинное создание.