Любовь и всё, что её не касается - Арина Моралес Страница 11

– А мне нравится их слушать. – Сказала Ксеня.

– Мне иногда интересно, – пожала я плечами, – но многие используют эту возможность так глупо… Признание в любви самой красивой девочке в классе… Зачем? Это так очевидно!

Ирина Олеговна как обычно всем своим видом показывала своё недовольство, когда в класс внесли синюю коробку с записками. Она начала вызывать в алфавитном порядке учеников и оценивать выразительное чтение.

– Каховский Игорь!

Игорь нехотя поднялся со стула и вышел к доске. Он запустил руку в коробку и долго искал листок. Развернув сложенную пополам записку, он невесело усмехнулся и откашлялся.

– Я восхищаюсь этой девушкой за то, что она, рано повзрослевшая, вопреки плевкам в её сторону ещё способна делать что-то: рисовать, писать, учиться, искать в себе таланты. Я вижу её иногда в своих снах. Она там милая, скромная, смешная. Я знаю тебя столько лет, а ты так и не узнала меня настоящего. Я знаю тебя уже долгое время и за всё это чёртово время я ни разу не разлюбил тебя. С каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой и секундой я был влюблён и влюблялся снова и снова. Ты этого не понимала, не понимаешь и никогда не поймёшь. Ты не со мной… Я расстроен, а как же – кто не будет расстроен и опустошён, когда рядом нет того самого нужного и важного человека. Я люблю тебя. Правда, люблю.

Просто сейчас эти слова – пустые звуки. Хоть кричи, хоть иди и доказывай всему проклятому миру, как я сильно погружён в тебя. Никто меня не услышит. – Игорь сложил листок пополам и молча положил его передо мной.

Ирина Олеговна оценивающе посмотрела на Игоря, который уже занял своё место за партой.

– Синичкина Марьяна…

Я с волнением подошла к коробке и не глядя вытащила сложенный втрое листок. Еле сдерживая скептический смешок, я начала читать свою же записку.

– Многие из нас чувствуют это – невозможность никому высказаться, чтобы не показаться навязчивой. Поэтому я впервые решила использовать эту почту… В моей жизни есть единицы, кому я могу выговориться, кто меня поддержит, но у каждого есть свои проблемы. Поэтому проще молчать. Мне легче притворяться, чем рассказать, что меня сломал какой-то пустой эгоистичный мальчик. Привет, это письмо для тебя. – Я встретилась взглядом со взглядом Игоря, и продолжила читать. – Я бы очень много хотела сказать, но как всегда промолчу. Что с тебя, глупого, взять? Я тебя ненавижу, но и люблю. У меня есть много причин ненавидеть тебя, но причин любить тебя – нет. Ни одной чёртовой причины любить тебя. Ты ужасный человек. Ты пустой. Все твои слова лживые и ничего не значат. Ты просто противоречащий себе – ублюдок. Но я всегда верила, что ты изменишься. Глупо… Зря… сегодня ты мой нежный друг, а завтра вонзишь нож в спину. Ты слабак… Возможно, я ничего не знаю о любви. Но слово «любовь» не вызывает никаких приятных мыслей. Любовь – боль… Я ненавижу тебя за то, что ты убил во мне невинность и доверие к людям. Но я переживу, я научусь быть счастливой и доверять другим. Несмотря на всю боль, что ты принёс и продолжаешь приносить – удачи тебе.

Прозвенел звонок, ребята быстро собрали вещи, и вышли из класса. Я аккуратно сложила листок и подошла к Игорю, который никуда не собирался.

– Это тебе, – тихо сказала я, – возьмёшь?

– Ты ошибаешься, Маря… Я вовсе не ужасный человек. Ты не можешь меня понять и это не моя проблема.

– Ты относишься ко мне, как к кукле. Симпатичная игрушка на полке с ненужными вещами. Ты специально ломал в детстве любимые игрушки, чтобы с ними не играл другой. Никто не любит сломанные игрушки, они никому не интересны…

Я видела, что Игорь хочет что-то сказать. Он был серьёзным, наверное, его слова могли изменить что-то.

Сейчас Игорь выглядел, как человек, который обдумывает каждое слово, но в итоге он так ничего и не сказал. Забрал у меня из рук письмо и вышел из класса.

* * *

Эмоции, которые я переживала во время выступления, не забыть никогда. Гордость в глазах мамы и улыбку сквозь слёзы радости, я сохранила в своей памяти, как стимул стремиться ещё больше, чтобы всегда она была такой счастливой, как в этот момент.

Я, Вова и Женя, казалось, были единым целым и вовсе забыли, что мы ученики старших классов. Походка, мимика, интонация – это было не наше, а персонажей, которых мы играли.

Когда на сцене появился Игорь в роли лесного жителя, мне стало неловко, но Женя, будто заметив это, сказала мои слова сама. Мы были отличной командой, несмотря на то, что один из друзей Игоря специально наступил на подол моего платья во время финального хоровода вокруг ёлки.

После спектакля Павел Иванович попросил нас задержаться и долго эмоционально восхищался, хвалил и приглашал нас на театральные занятия.

В какой-то момент я увидела маму, разговаривающую с Игорем и ощутила такую злость на него… За считанные секунды я преодолела расстояние и оказалась рядом с мамой. Заметив моё приближение, Игорь отдал маме лист бумаги и ушёл из актового зала.

Мама изучающе посмотрела на меня и протянула мне лист.

– Я не буду читать, это для тебя. Прочитай, а потом я скажу свои эмоции от спектакля.

Я вышла из актового зала и пошла в туалет. Единственное место в школе, где можно скрыться ото всех.

Со странными чувствами я развернула письмо Игоря.

«Я должен был сказать это лично, но использую эту глупую почту. Психолог ошибается, от того что я пишу мне не становится легче. Ведь адресат моих писем ты, а то, что отправитель я, увы, ты не догадываешься… Это моё третье письмо, которое ничего не изменит.

Давай я расскажу тебе историю о том, как я тонул в озере, когда мне было семь лет? Я хорошо помню свои чувства в тот момент, а всё потому, что каждую грёбанную секунду после знакомства с тобой я тону то в мыслях о тебе, то в твоих глазах.

Я не робкий мальчик и не ранимое существо, чтобы так переживать из-за тебя, но ты зацепила меня, как цепляются атомы и создают плотные химические соединения. Я боюсь тебя… Боюсь того, что с тобой происходит… Какая-то шутка три года назад и все мои друзья подхватили её… А я уже не могу остановить, запущенный механизм, понимаешь? Каждая твоя слеза стоит целой обоймы в моё сердце. Ты всегда отличалась стойкостью и адаптацией к любым перепалкам между нами. В глубине души я всегда улыбался твоим саркастичным ответам.

Признаюсь, иногда мне интересно, сколько ещё ты выдержишь? Переломным моментом стала сцена в лесу, когда увидел тебя замёрзшую, но волнующуюся за меня. Уже после, интереса ради, я отправил сообщения с таким же содержанием девчонкам, с которыми гуляю… Ты, наверно, не удивишься, но ни одна не пришла… Ты права, я ужасный человек… Но я хочу, чтобы ты поняла, на самом деле я не хочу чтобы ты мучилась. Я хочу всё закончить, но у меня не получается…

Просто знай: ты лучше пиццы, ты лучше пятниц, которых все так любят, лучше, чем пить алкоголь на крыше… Ты лучше самой желанной награды за заслуги. Ты лучше сна и кофе. Ты лучше всего, Маря.