Зимняя рябина - Вера Колочкова Страница 11

– Нет, Евка, не легче. Ты молодец, что все это поняла, правда. Лучше поздно, чем никогда. Молодец…

– Да ладно тебе. А вообще, спасибо, что поняла меня… Я боялась, что не поймешь. Говорю же – сама стыжусь этого своего… перерождения. Так и прячусь по-прежнему за досадой и ненавистью. А сейчас напилась – и прорвало…

Евка всхлипнула, прижала дрожащую ладонь ко рту. Аня проговорила быстро, махнув рукой:

– Ладно, Евка, не реви! Я ж горжусь тобой, дурочка!

– Спасибо, Ань… И это… Иди домой уже, ладно? Мне сейчас одной побыть надо…

– Да, я пойду. А ты ложись-ка лучше спать, утро вечера мудренее. К тому же у нас с тобой завтра нелегкий день. Банный…

– Ну да, согласна. День и правда хлопотным будет.

– Вот и ложись… А мне правда пора уходить, я ж маме обещала, что быстро вернусь. А мы засиделись, выходит. Пойдем, проводишь меня до крыльца…

Обратно она бежала бегом – к ночи на улице подморозило. Услышала, как в темноте слегка громыхнул цепью Милорд – живой, значит… И то хорошо. Хватит на сегодня печали, и без того уже набралось по самую макушку. Завтра и впрямь трудный день…

Уже поднимаясь на крыльцо, оглянулась… Евкино окно на кухне погасло – ушла спать.

Хорошая она, Евка. Надо же, как их жизнь обратно свела. И вроде жили долгое время по разные стороны баррикад, а жизнь свела – и снова подругами стали.

Вошла в дом, прислушалась. Тихо в маминой комнате. Значит, тоже уснула, не дождалась ее…

* * *

На следующий день Евка позвонила ей ближе к обеду:

– Все, баня почти протопилась, Ань! Кого сначала поведем, мою мамочку или твою?

– Да как скажешь, Ев… – тихо удивилась Аня этой непривычно произнесенной «мамочке» в адрес тети Любы. Хотя… Чего удивляться-то, после вчерашних Евкиных откровений?

– Давай тогда сначала мою… – деловито предложила Евка. – Я ей сказала, что все девочки сегодня в сауну собрались. И она тоже пойдет. Приходи где-то через часок, ладно? Девочкой для сауны нынче будешь. Не возражаешь, нет?

– Да ну тебя… – не сдержала смеха Аня.

– А что? Побудешь в новой интересной для себя роли. Когда еще такое пережить придется? Так что флаг тебе в руки, перевоплощайся пока!

Ровно через час она выскочила из дома, перебежала в Евкин двор, постучала в закрытую дверь. Евка открыла, проговорила громко, повернув голову назад:

– А вот и Аня уже пришла! Сейчас в сауну пойдем, пора собираться!

Наклонившись к Аниному уху, Евка прошептала быстро:

– Все утро перед зеркалом опять крутится… Собиралась лицо малевать, но я сказала, что в сауну девочки ненакрашенными ходят. Если косметика потечет, некрасиво, мол, будет. Вроде согласилась…

Вышли из дома все втроем, направились по тропинке. Баня у Евки стояла в конце участка, у забора. Получалась маленькая прогулка – надо было весь огород по периметру перейти.

– Девочки… А какие мужчины в сауне будут? – кокетливо спросила тетя Люба, ухватывая Аню под локоток.

– Хорошие будут, конечно… – деловито подтвердила Евка, подставляя матери и свой локоть тоже. – Очень качественные мужчины должны быть… Держись, не упади…

– Ой, а я не накрасилась! Как же так-то? – огорченно проговорила тетя Люба.

– Да я ж тебе объясняю – в сауну девчонки не красятся! – терпеливо проговорила Евка. – В сауне и без того все красивые, все румяные после пара! Просто глаз не оторвать, какие красивые!

– Только вы не думайте, девочки, что я из таких… Я первый раз в сауну иду с мужчинами…

– Да мы не думаем, что ты… Мы и сами не из таких, мы приличные девочки! Подумаешь, один разочек в сауну сходим! Разве от нас убудет?

– Не важно ведь, где можно свою судьбу найти, правда, девочки? Свою любовь… – мечтательно ответила тетя Люба, тяжело переступая ногами по хлипкой тропе. Снега уже не было и в помине, за ночь растаял, оставив после себя грязную жижу.

Так и дошли в разговорах потихоньку. Отворив перед тетей Любой дверь бани, Евка обернулась к ней, проговорила тихо:

– Ты иди домой, Ань… Я ее быстро вымою. Позвоню тебе, когда закончим.

– Но как же, Ев? Тетя Люба же одну «девочку» потеряет!

– А я скажу, что ты за мужчинами пошла. Иди…

– Ну как скажешь, ладно…

Евка хмыкнула, потом проговорила весело, слегка ерничая:

– И смотри, плохих мужчин нам не надо! Мы ж девочки разборчивые! Плохого не держим, сразу выбрасываем!

Аня не сдержалась, снова засмеялась тихо:

– Да ну тебя, Евка… Нельзя такими вещами шутить…

– Иди давай, иди, поспешай! А то вдруг всех приличных мужчин разберут! Я тебе позвоню, иди…

Дома мама встретила Аню удивленным вопросом:

– Что, Любу помыли уже? Вы ж только что ее повели, я в окно видела…

– Нет, мам. Евка сказала, что сама справится.

– Ну да, в этом Евке больше повезло, Люба ж своими ногами ходит… А тебе опять со мной маяться придется. Коляску-то по такой грязи не протащить!

– А мы без коляски обойдемся, мам. Перенесем с Евкой тебя в одеяле, как в прошлый раз. Она с одного конца держит, я с другого…

– Так тяжело же!

– Нет, не тяжело. Ты легкая, мам. Ничего, мы справимся, не переживай. Я сейчас, пока Евка не позвонила, посуду успею помыть да для бани все собрать… Ты полежи пока, отдохни, сил наберись.

– Чаю не забудь в термос налить… С травами сделай. С мятой, с душицей.

– Да, мам. Хорошо, что напомнила, молодец.

– Любка-то как сегодня себя ведет? Не буйствует?

– Нет. Вполне прилично себя ведет.

– Поэтому Евка тебя домой отпустила?

– Не знаю… Наверное…

Евка позвонила через два часа, произнесла севшим уставшим голосом:

– Приходи за нами, Ань… Мама после бани размякла, мне ее одной не уволочь.

– Бегу, Ев… Бегу… – заторопилась Аня, надевая куртку. – Я быстро…

Тетя Люба уже стояла на банном приступочке, Евка копошилась в предбаннике у нее за спиной. Когда Аня подошла совсем близко, тетя Люба проговорила с тихой обидой:

– А мужчины так и не пришли… Что ты, девочка, никого не пригласила? Ведь обещала…

– Мужчины в другой раз придут! – опередила Аню с ответом Евка, выходя из бани. – Нынче сауна вот такая у нас была, без мужчин! Зато как попарились хорошо, а? И удовольствие получили, и нравственные устои соблюли… Ай да мы, ай да девочки! Теперь можно и отдохнуть с чувством исполненного долга!

– Да, я бы прилегла… Что-то голова слегка закружилась… – жалобно проверещала тетя Люба, хватаясь за Евкин локоть.