Обещать - значит жениться - Нина Милн Страница 10

«Если вы передумаете и согласитесь стать или притвориться моей девушкой, дайте мне знать». Фраза, произнесенная голосом, напоминающим растопленный шоколад, не давала сосредоточиться и мыслить трезво. Флиртовать с Деруэнтом – это безумие. И все же интересно, что будет, прими она предложение стать «по-настоящему» его девушкой, присоединиться к длинному донжуанскому списку графа?

Гейб стоял так близко! Его глаза потемнели от желания. Сейчас их цвет напоминал темно-синий оттенок морских вод, волнуемых штормом. Этте внезапно стало трудно дышать. Время словно замедлилось, а пульс, наоборот, ускорился. Губы раскрылись в ожидании поцелуя.

Но внезапно сознание пронзило чувство вины. В голове пронеслось: «Что я творю?»

Влечение к мужчине заставляет совершать глупости, меняющие твою жизнь, несет с собой боль и потери. Вот, например, сейчас Этта совершенно забыла о главном: о Кэти!

Сжав губы, Этта отпрянула, понимая, что суетливые движения предательски выдают ее волнение. «Соберись! – мысленно приказала она себе. – Нельзя давать власть над собой ни Габриэлю Деруэнту, ни любому другому мужчине».

– Я вовсе не хочу, чтобы мы играли какие-либо роли. Мне нужно лишь защитить свою дочь. Я поговорю с Кэти и Стеф, а после дам вам знать, что они ответили. Если все пойдет по плану, то, едва Кэти благополучно сядет на корабль, я отправлюсь в «Деруэнт-Мэнор».

Этта протянула руку, чтобы попрощаться, но граф не спешил ее пожать.

– Я буду вас сопровождать. Вам в любом случае придется вернуться домой за чемоданами. А вдруг Томми уже поджидает вас? Ну а уж папарацци там будут точно. Так что я поеду с вами. Я ведь теперь ваш телохранитель, так что привыкайте ко мне. А еще нам не мешало бы собрать пресс-конференцию и объяснить журналистам, почему у нас такой вид на фото.

Этта понимала, что ее оправданиям о неудачном ракурсе съемки никто не поверит. Вчера, столкнувшись с Гейбом, она буквально остолбенела. Да если присмотреться к этим снимкам повнимательнее, наверное, можно разглядеть, как у нее слюнки потекли при виде такого красавца. Граф тоже выглядит словно громом пораженный.

– Я… – В голову не шло сколько-нибудь убедительное объяснение, и Гейб, похоже, это понял, так как насмешливо улыбнулся, и Этте захотелось побольнее пнуть его в голень. – Нам нужно подчеркнуть, что наши отношения – исключительно деловые, что вы нанимаете меня в качестве консультанта.

– И вы надеетесь, что этому утверждению поверят, глядя на то, как наши тела выдают влечение друг к другу?

– Ничего они не выдадут.

– Вы уверены?

– На сто десять процентов. Так что репортеров ничто не насторожит, – уверенно заявила Этта, а сама подумала: «Похоже, перед пресс-конференцией мне придется окунуться в ледяную ванну», – и добавила вслух: – Пойду поговорю с Кэти и Стеф.

Через пару минут она вернулась и сообщила:

– Стеф и Марта с радостью согласились отправиться в круиз. Кэти, по крайней мере, уже не так горячо отказывается от поездки, но хочет поговорить с вами наедине – не знаю о чем. Может, желает убедиться, что вы не слишком сильно побьете Томми, или… – она внезапно улыбнулась, – собирается выяснить, можно ли оставить меня с вами.

– Постараюсь уверить ее, что мои намерения – самые благородные, – ответил Гейб.

«А жаль…» – шепнул ему внутренний голос.

Пять минут спустя вошла Кэти и села за кухонный стол. Габриэль опустился на стул напротив, терпеливо пережидая, когда она закончит внимательно его рассматривать.

Наконец девочка заговорила:

– Значит, мама останется с вами?

– Да.

– И вы будете защищать ее от моего отца?

– Да.

– Это ни к чему. – Кэти вскинула подбородок. – Папа просто хочет встретиться со мной. Не пойму, что в этом плохого? Он изменился за шестнадцать лет.

– Я видел его вчера, и мне показалось, что он может быть опасен.

На долю секунды в глазах Кэти мелькнуло сомнение, но затем она покачала головой:

– Все мы можем быть опасны так или иначе. Папа не тронет пальцем ни меня, ни маму.

– Твоя мама желает тебе только добра.

– Я понимаю, но мне уже шестнадцать. В моем возрасте мама уже была беременна мной и жила совсем одна. Она всегда говорила мне, что добилась того, что имеет, лишь потому, что люди доверяли ей и давали шанс проявить себя. Так почему она не хочет поверить папе?

– Кэти, это тебе лучше обсудить не со мной, а с мамой.

– Но я не смогу поговорить с ней об этом, потому что буду болтаться на корабле посреди океана. Это вы будете рядом с мамой, пока она пытается договориться с папой, и можете помочь мне в обмен на то, что я помогу вам.

Эта девчонка, понимающая выгоду сделки «дашь на дашь», все больше нравилась Гейбу.

– И как ты себе это представляешь?

– Вы ведь хотите, чтобы мама согласилась на ту работу, которую вы ей предлагаете? Я могу ее уговорить.

– Можешь. Но я не в силах повлиять на решения твоей мамы. Я всего лишь ее наниматель. К тому же, мне кажется, твоя мама знает, как вести себя с твоим отцом.

Кэти покачала головой:

– Если она что-то вбила себе в голову, то ее уже не переубедишь. Мама никогда не признает, что не права, запрещая мне увидеться с отцом. Вам удалось уговорить ее поработать на вас вместо поездки в круиз. Это просто невероятно! Значит, вы сможете убедить ее дать шанс моему отцу.

– Извини, Кэти, но я не могу вмешиваться. Это ваше семейное дело.

Внезапно в дверь постучали, и в кухню вошла Этта. Она успела переодеться в синий твидовый жакет и платье в тон, подчеркивающее ее стройную фигуру с соблазнительными изгибами. Кончики каштановых волос, завиваясь, касались лопаток. У Гейба перехватило дух.

– Извините, что вмешиваюсь, но вернулись Стеф и Марта. Нам пора отправляться за чемоданами, а заодно, кажется, придется пообщаться с прессой.

Кэти бросила на Габриэля умоляющий взгляд.

– Ну, хотя бы пообещайте, что подумаете над тем, что я сказала!

– Подумаете над чем? – полюбопытствовала Этта, когда дочь вышла из кухни. – Впрочем, не важно. Ведь Кэти хотела поговорить с вами наедине. Только скажите, она не строит каких-нибудь безрассудных планов?

– Если и так, она вряд ли поделилась бы ими со мной. Кроме того, встретиться с отцом она сможет лишь в том случае, если пересечет океан вплавь.

– Верно. – Разгладив ладонью подол платья, Этта глубоко вдохнула. – Итак, пора ехать?

– Да. – Гейб встал со стула и, заметив, как побледнело ее лицо, добавил: – Не стоит так волноваться.

– Боюсь, повод для этого есть. Ненормальный, по которому плачет психушка, может прекрасно спрятаться среди кучи репортеров, вынюхивающих подробности ими же придуманной истории.