Губительные ласки - Кейтлин Крюс Страница 10

– Нет никакой спешки, – возразила невеста султана Джурата.

– Клео, я очень люблю тебя и переживаю, – тихо сказала Джесси. – Но ты ведь едва знаешь этого человека.

– Я хочу этой свадьбы больше всего на свете.

– Пусть так. Но ты ведь и Брайана хотела.

– Джесси, – разозлилась Клео. – Я прошу поддержать меня, только и всего. Пожалуйста, ты можешь просто поддержать меня?

Ее лучшая подруга быстро закивала, широко улыбнулась и больше не заводила речь о Брайане или о том, что, по ее мнению, Клео делает несколько необдуманный шаг.

Но настоящее светопреставление началось, когда их с Халедом историю узнали журналисты. Вот тогда головокружительный роман Клео с мрачным красавцем султаном из древнего Джурата всколыхнул воображение людей по всему миру.

Репортеры кинулись копаться в личной жизни будущей жены Халеда бин Азиза, нашли старые, компрометирующие ее фотографии и выставили их на всеобщее обозрение. Они взяли интервью у каких-то людей, которые назвались старыми друзьями и говорили о Клео так, словно она была непорочной девой, на которую предъявил права какой-то король варваров. Журналисты придумывали все новые истории и распускали сплетни. Одни называли ее новой Грейс Келли, другие сравнивали ее с Кейт Миддлтон. Злопыхатели делали мрачные прогнозы, исходя из недавнего развода четы Хан и унизительных снимков Клео в неприличном костюме, который она надела на Хеллоуин в первый год обучения в колледже. Клео не сомневалась, что именно Брайан продал эти фото желтым газетенкам. Может быть, он хотел отомстить, потому что никто не обращал внимания на то, какую роль он сам сыграл в ее жизни.

– Это ужасно, – в отчаянии пожаловалась Клео Халеду. – Как известные люди выносят подобные вещи? И как справляешься ты сам?

– Я не одевался в костюм кошки и не прогуливался в нем перед студентами своего университета, – сухо заметил ее будущий супруг, и Клео густо покраснела. Она не могла понять, то ли он шутит, то ли осуждает ее. Или и то и другое.

– Но эти снимки не предназначались для посторонних глаз. – Клео ужасно стыдилась того, что не только Халед и ее родители, но и весь мир увидел, какой эффект может произвести показная смелость и слишком большое количество выпитого пива.

– Большинство знаменитостей перестают читать о себе и о том, что выдумывают о них журналисты. – Халед взял ее за руку и легонько сжал, и Клео хватило одного невинного прикосновения, чтобы ее страсть разгорелась с новой силой. Но Халед держался очень отстраненно, отчего ее сердце сжималось от боли. – Советую последовать их примеру.

– Просто я не привыкла к такому грубому вмешательству в мою личную жизнь, – нахмурилась Клео. – И чувствую себя загнанной…

Глаза Халеда полыхнули недобрым огнем.

– Конечно, это несправедливо, – ответил он, и Клео показалось, что он чего-то недоговаривает. – Но то, что весь мир сошел с ума от моей невесты, то есть от тебя, приносит пользу Джурату. Если ты наша Грейс Келли, значит, мы можем считать себя княжеством Монако. А это именно то, что нам нужно. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

Клео вспомнила, как Халед однажды заявил, что вся его жизнь подчинена священному долгу перед государством, и по ее спине пополз неприятный холодок.

– Конечно, – заверила будущего супруга Клео. – Конечно, я все понимаю.

Она готова была согласиться на что угодно, потому что хотела, чтобы ее мечты стали реальностью. Она страстно желала увидеть себя невестой султана, настоящей красавицей, женщиной, о которой напишут в газетах. Клео жаждала счастья и сказочной жизни, потому что заслуживала этих вещей.

Но больше всего ей хотелось верить, что она заслуживает Халеда.

Он нанял для Клео секретаря по связям с общественностью, которая помогала ей на всех интервью, поработала над ее имиджем и чуть видоизменила историю ее встречи с будущим мужем. Марджери заверила ее, что люди, изголодавшиеся по сказкам со счастливым концом, будут в восторге от обычной девушки из Огайо, на которую обратил внимание сам султан, и она оказалась права.

– Ты выглядишь сногсшибательно! – воскликнула Джесси, когда разговаривала со своей лучшей подругой по скайпу за несколько дней до ее свадьбы после одного из благотворительных балов в Париже. Халед решил посетить его единственно для того, чтобы привлечь внимание прессы. Клео не уловила в голосе подруги большого восторга, но, может быть, та просто устала, занимаясь делами своей юридической фирмы. – Ты похожа на кинозвезду!

– Никогда раньше не чувствовала себя такой красивой, – ответила Клео, и она говорила правду. Потому что, посмотрев на свое отражение в зеркале, она увидела, что сияет от счастья. Ей казалось, что ее ждет восхитительная жизнь, переливающаяся так же ярко, как украшения, которыми осыпал ее Халед, или его улыбки, редкие и оттого еще более драгоценные.

Весь мир сходил с ума от их головокружительного романа, но никто не знал, что Халед не касался Клео с того самого вечера в саду.

– Мы оставим кое-что для супружеского ложа, – заявил Халед, когда Клео в тот же вечер после бала попыталась добиться от него чего-то более жаркого, чем поцелуй, которым он сопроводил свое пожелание спокойной ночи. Она так много танцевала в его объятиях под прицелами десятков фотокамер, что просто не могла унять переполнявших ее чувств.

– А если я не хочу ждать? – сгорая от желания, спросила она.

Он нежно провел пальцем по ее носу сверху вниз и улыбнулся:

– Тебе придется в любом случае.

– Потому что ты так сказал?

– Потому что я так хочу. Этого недостаточно?

Клео сходила с ума целых три месяца, но сейчас, глядя на свое пышное свадебное торжество, подумала, что ее ожидание подошло к концу. Скоро Халед увезет ее из дворца, и она, в конце концов, будет принадлежать ему по-настоящему.

– Куда мы идем? – спросила Клео, когда Халед взял ее за руку и под всеобщие аплодисменты и пожелания счастья повел ее к выходу из банкетного зала.

– Увидишь, – улыбнулся он, посмотрев ей в глаза. Теперь внимание Халеда всецело принадлежало ей одной. Клео дождалась своего часа. – Хотя должен предупредить тебя, жена, что ты вряд ли увидишь что-нибудь, кроме моей постели.