Чарующий вальс - Барбара Картленд Страница 10

Мрачное настроение Ричарда несколько развеялось, когда он обнаружил, как изменилось отношение окружающих при виде его формы и ордена. Ему салютовала стража; идя по коридорам, он еле успевал взглянуть на тех, кто почтительно склонял перед ним голову. Они были уверены, что перед ними государь российский.

Увидев свое отражение в зеркалах, Ричард должен был признать, что парикмахер Бутинский поработал на славу, а плащ с серебряными звездами и маска прекрасно довершили его внешность.

«Интересно, сколько времени я должен буду терпеть этот спектакль?» — думал он, входя в зал. Уйти раньше Александра он не имел права. И вряд ли царь услышит от него то, на что надеется.

Ричард решил не танцевать и пошел в одну из буфетных комнат. Вдруг он почувствовал чье-то легкое прикосновение к его руке и услышал тихий, прерывающийся от волнения голос:

— Простите, пожалуйста, но вы сломаете мой веер! О! Он у вас под ногами!

Действительно, он на что-то наступил и, присмотревшись, понял, что раздавил пополам перламутровую пластинку разрисованного веера. Ом поднял его и, выпрямившись, увидел перед собой изящное лицо, ясные синие глаза, сияющие в прорезях маленькой бархатной маски, золотистые волосы. Эту девушку он видел впервые.

— Боюсь, ваш веер сломан.

— Жаль, я его так любила!

— Я починю его вам.

— По-моему, это уже не удастся сделать.

— Не беспокойтесь. В городе есть мастер, который способен починить все, кроме разбитого сердца, конечно.

Девушка улыбнулась, и он заметил прелестную ямочку на ее левой щеке.

— Давайте выберемся из шумной толпы и обсудим, как это сделать. Или вы хотите танцевать? — спросил он.

— О, если вы не против…

— Конечно, будем танцевать.

Ричард обнял ее за талию. Девушка показалась ему воздушной. Оркестр исполнял вальс, и Ричарду вспомнилось, какое удовольствие он испытывал раньше, танцуя вальс. Они кружились по залу; девушка молчала, и это очень нравилось ему. Когда прозвучал последний аккорд, они очутились напротив небольшой комнаты, уставленной цветами и огромными папоротниками, — казалось, они попали в уголок благоухающего сада. Свет слабо пробивался сквозь растения. Увидев сиденья среди зелени, Ричард предложил отдохнуть здесь.

Она согласилась. Ее опущенные ресницы поведали ему, как она смущена.

— Расскажите что-нибудь о себе, — мягко попросил он. — Кто вы?

— Меня зовут Ванда. Я думаю, не стоит называть полное имя на маскараде.

— Да, конечно, — согласился он, помня о том, что и его имя должно остаться в тайне.

— Тогда скажите, почему раньше я никогда не видел вас?

— На это просто ответить: я приехала в Вену сегодня вечером.

— Сегодня?! Значит, это ваше первое знакомство с конгрессом?

— Да, первое.

— И каково ваше впечатление?

— Я слишком мало видела за столь короткое время и не берусь судить.

— Все зависит от того, как вы ориентируетесь: быстро или медленно. Что касается моих первых впечатлений, они чаще всего и бывают самыми правильными.

— Надеюсь, мои тоже.

— И все-таки как он вам показался?

— Сегодня ночью, мне кажется, — это чарующий вальс, — задумчиво сказала Ванда.

— Прекрасно сказано!

Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Слова казались лишними. Да, это был волшебный вальс для них. Для них двоих.

— Ванда… Какое чудесное у вас имя! Не припомню, чтобы я знал кого-нибудь по имени Ванда, — размышлял Ричард.

— Я нередко задумываюсь над тем, что каждый человек привыкает к своему имени и воспринимает его обыденно. Для меня в каждом имени есть что-то особенное.

— Мне бы тоже хотелось назвать свое имя, но не сегодня.

— Не сегодня, — повторила Ванда, и Ричард заметил ее взгляд, скользнувший по бриллиантам Шведской Шпаги, что сверкали из-под складок плаща.

Он вдруг подумал о том, что она принимает его за царя Александра. Что-то внутри подсказывало ему вести себя соответственно, поступать так, как поступал бы император. Ричард взял девушку за руку.

— Вы очаровательны, маленькая Ванда. Я первый говорю вам об этом в Вене? — Он почувствовал, как дрогнули ее пальцы.

— Да, — прошептала девушка.

— А не кажется ли вам, что мы должны отпраздновать ваш первый вечер в столице?

— Что вы имеете в виду?

Какая же она еще юная! Рядом с ней хотелось думать о весне, желтых нарциссах в саду у дома, о птицах, поющих в кустах рододендрона. Неожиданно ему вспомнилось лицо Екатерины, как она смотрела на него, лежащего в ее постели. Только сейчас он осознал, что она уже далеко не молода. На миг он заколебался, а затем под влиянием какого-то неясного чувства предложил:

— А почему бы нам не исчезнуть и не поужинать где-нибудь вдвоем?

Он увидел, что она в нерешительности, а ее неспокойные пальцы выдавали испуг.

— Я привезу вас сюда обратно. Я обещаю.

— Обещаете?

Это был наивный вопрос ребенка, который ждал, что кто-то развеет его страх темноты.

— Конечно, я обещаю, — повторил он.