Рискованное приключение - Джо Беверли Страница 10

Эльф замерла от ужаса, сообразив наконец, кому принадлежал надменный, казавшийся таким знакомым голос. Она — в объятиях своего шурина, лорда Уолгрейва, а тот — изменник.

Но в этом не было никакого смысла.

Что могло вынудить одного из самых богатых и влиятельных людей королевства связаться со Стюартами и мятежниками? Тут леди Маллоран вспомнила, что во время событий 1745 года его отец сочувствовал якобитам. Подобное безрассудство дало Ротгару власть над старым графом, которая в конечном итоге довела того до безумия.

Ее измученный ум пытался найти выход из создавшегося положения. Едва ли Уолгрейв узнал ее. Станет ли он просто стоять и смотреть, как убивают неизвестную женщину?

Или признаться, кто она такая?

Но он ненавидит Маллоранов. Эльф крепче сжала кинжал, хотя и не верила, что подобное оружие защитит ее от двух сильных мужчин.

Наконец Уолгрейв заговорил.

— Умереть… — недоуменно произнес он, сильнее прижимая ее к себе. — Черт возьми, приятель, да у этой прелестной пташки не хватит мозгов, чтобы думать о чем-нибудь более серьезном, чем украшения для шляпки. Если только, — многозначительно добавил он, — вы не вынудите ее к этому своим чрезмерным вниманием.

— Вы ее знаете, милорд?

Эльф осторожно выглянула и увидела, что шотландец все еще держит в руке длинный, зловещего вида кинжал.

Уолгрейв вздохнул, как бы обремененный непосильной ношей.

— Это моя любовница. Она просто замучила меня своей ревностью. — Не слишком нежная рука приподняла ее подбородок. — Мне придется наказать тебя, кошечка. Я не потерплю, чтобы за мной следили и вмешивались в мои дела.

Дрожь пробежала по ее телу, когда она увидела сверкавшую в его глазах неподдельную ярость. Надеясь, что это не убийственная ярость, Эльф решила ему подыграть.

— Я так огорчена, монсеньор, — пролепетала она по-французски, шмыгая носом. Ей не пришлось прилагать особых усилий, чтобы изобразить волнение. — Я была уверена, что вы пришли сюда с ней.

— Даже если я пожелаю встречаться с другими женщинами. — бегло ответил он тоже по-французски, — у тебя нет никаких прав шпионить за мной. Тебе понятно? — В подтверждение своих слов он стиснул ее так, что она вскрикнула от боли.

— Да, милорд!

— Вот видите, — сказал он по-английски, обращаясь к своему сообщнику, — с ней не будет проблем.

Нож сверкнул в руке шотландца.

— При всем моем почтении, милорд, она может причинить вред даже своей бессмысленной болтовней.

— Ее английский недостаточно хорош для этого, но я не намерен спускать с нее глаз. Не беспокойтесь понапрасну. Я не позволю ей ни с кем разговаривать до тех пор, пока не будет слишком поздно.

С этими словами, не обращая внимания на все еще угрожающе занесенный клинок, он решительно повел Эльф в направлении освещенной южной аллеи.

Хотя сердцебиение стихло, девушка едва держалась на ногах.

Прильнув к Уолгрейву в поисках опоры, она прошептала:

— Merci, monseigneur! [10].

— Не торопитесь благодарить меня. — Он по-прежнему говорил по-французски, которым владел в совершенстве, хотя произношение его было не таким безупречным, как у нее. — Не сомневаюсь, мой шотландский друг следует за нами, и я действительно имел в виду то, что сказал. Вы — моя пленница.

— Пленница? Это невозможно!

— Что может мне помешать? Кем бы вы ни были, маленькая вертихвостка, вы сбежали от своих спутников и ввязались в безумную авантюру. Мне не составит труда заставить вас исчезнуть. Уберите свою игрушку, — добавил он, глядя на ее кинжал. — Это вам не поможет.

— Но он спас меня от того человека, — возразила Эльф, засовывая кинжал за корсет.

Она начинала успокаиваться. Насколько это вообще было возможно в подобной ситуации. Нервы все еще трепетали, как туго натянутые струны арфы, но силы возвращались, и Эльф могла думать.

Уолгрейв ее явно не узнал. Этому едва ли приходится удивляться, пока она в маске. Главная опасность — в ее голосе, так как они довольно часто встречались. Видимо, то, что они говорили по-французски, служило неплохим прикрытием.

Они смешались с праздничной толпой. Эльф молилась, чтобы граф не догадался, кто она. Его ненависть к Маллоранам была такой неистовой, что, узнай он ее, с удовольствием отдаст в руки безжалостного шотландца, тем более если сам замешан в государственной измене. Но если ей удастся сбежать, он никогда не узнает, кого спас.

Господи, Эльф считала его повесой, бессердечным братом, злобным врагом, но никогда не думала, что он не в своем уме. Она поразмыслит над этой загадкой позже. А сейчас нужно продолжать водить его за нос, пока ей не удастся удрать. Эльф надеялась, что Уолгрейв все же в достаточной степени повеса, чтобы заинтересоваться легкомысленной француженкой.

— Пожалуйста, отпустите меня домой, милорд. Не будьте так жестоки!

— Жесток? Поверь, детка, я был очень добр, настоящий рыцарь. Это противоречит моей натуре, так что не испытывай судьбу.