Женская хитрость - Пола Льюис Страница 10

Фрэнк выбрался из бассейна и с удивлением увидел Уильяма Ренкли — высокого, худощавого, надменного. Генерал небрежно развалился в одном из ярких шезлонгов и молча разглядывал своего бывшего подчиненного.

— Вы подкрадываетесь, словно ядовитая змея, — не удержался раздосадованный Фрэнк.

— Так и быть, приму столь экзотическое сравнение за комплимент, — невозмутимо ответил пожилой джентльмен, самодовольно усмехаясь. — Особенно из твоих суровых уст.

Голубые глаза пристально смотрели на Фрэнка, но холодный взгляд потеплел, когда он увидел воспаленный шрам на бедре и исполосованную рубцами спину.

— Хотите удостовериться в моей выносливости?

Уильям промолчал.

— Извините, — сказал Фрэнк, — но быстро ходить я еще не могу.

— Никто тебя и не торопит.

Видя, как Уильям бесстрастно наблюдает за ним, Фрэнк ухватился за бортик бассейна и, выпрыгнув, попытался сразу сесть. Однако бравада дорого ему обошлась: больная нога подвернулась, и он едва не свалился обратно в воду. Хорошо, что рядом оказалось легкое кресло, до которого он с трудом добрался, едва не потеряв сознание.

Пытаясь унять боль, он начал усиленно массировать сведенные судорогой мышцы, не заметив, что босс опустился на колени, стараясь помочь ему. Воцарилась долгая пауза, которую прервал Уильям Ренкли:

— Боюсь, моя дорогая племянница слишком оптимистично настроена, — заметил он, убедившись, что Фрэнк окончательно пришел в себя. — Тебе еще лечиться и лечиться, а не испытывать судьбу.

— Ваша… племянница? — изумился Фрэнк, но тут же осекся, боясь выдать себя.

— Господи, ты что, не заметил Джейн, милую девушку, живущую в этом особняке?

— Ирония — не ваша стихия, — съязвил Фрэнк.

— Не горячись, старина! Ты удивлен, что мы говорили о тебе?

У генерала дьявольский дар угадывать чужие мысли, подумал Фрэнк и зябко поежился. Из предосторожности он решил на этот раз промолчать.

— Она спрашивала, всегда ли ты так жесток к себе, — продолжал Уильям.

Жесток к себе? Я же был жесток к ней, своей мечте. Я намеренно ранил ее сердце и душу, уязвлял гордость и самолюбие. Фрэнку стало стыдно. Кровь прихлынула к его лицу. А он-то был уверен, что стал хладнокровным, неуязвимым, не способным на раскаяние. Он культивировал в себе эти качества с того самого дня, когда понял, что любовь к близким — величайшая мука. Осознание этого пришло к нему, когда обезумевший от горя отец обвинил родного сына в крушении всей своей жизни.

Боже, что со мной происходит? Казалось, я навсегда изгнал из памяти воспоминания о семейной трагедии. Не просто похоронил их в себе, а изгнал, и вот они опять всплыли в моем сознании. Видно, прошлое не умирает и порою вторгается в настоящее как грозное предостережение.

— Я рад, что у вас нашлась тема для беседы с мисс Ренкли, — холодно ответил Фрэнк, возвращаясь из не вовремя оживших воспоминаний.

Уильям недоверчиво посмотрел на раздосадованного молодого человека.

— У нас всегда хватает тем для разговоров. Джейн, согласись, личность незаурядная.

Я это знаю получше тебя, генерал, мысленно надерзил собеседнику измотанный физически и душевно Фрэнк Беррингтон.

— В семье всегда говорили, что она пошла в меня, — самодовольно улыбаясь, заметил Уильям. — Мартину, моему брату, это очень не нравилось. По-моему, он так и не простил мне, что я выбрал военную карьеру и тем самым подорвал престиж семейства Ренкли. Мой брат — большой сноб, не то что Джейн, которой плевать на всякие светские штучки.

— Что ж, возможно, она на вас и похожа, — только и сказал Фрэнк, надеясь, что Уильям сменит тему разговора.

— Помню, мы затеяли с ней какой-то заумный философский спор. И, представь себе, потом она призналась, что хотела таким образом убедиться в моих достоинствах как…

— …Личности, — закончил Фрэнк.

— Хитроумное создание. Она даже в двадцать была серьезным соперником.

«В двадцать»… Еще до того, как произошла трагедия, мелькнуло у Фрэнка в голове.

— Ты уже знаешь, что случилось с Джейн на Мельбурнских молодежных играх? — спросил Уильям.

— Да, — коротко ответил Фрэнк и, опасаясь, что «ясновидец» Уильям проникнет в его сердечную тайну, предпринял попытку перевести беседу на другое. — Сэр, вы уверены, что можно повременить с Рамиро?