Одного раза недостаточно - Жаклин Сьюзан Страница 10

— Опаздывает на полчаса. Прибытие ожидается в пять тридцать, — виновато улыбнулась она.

Кивнув, он прошел к одному из кожаных кресел, стоявших у окна. Женщина посмотрела на его роспись в книге. Майк Уэйн. Она слышала эту фамилию и видела его, но не могла вспомнить где. Может быть, в одном из телесериалов, который она смотрела в субботний вечер, не занятый свиданием. Мистер Майк был старше мужчин, с которыми она встречалась, возможно, ему перевалило за сорок. Но ради этого человека с голубыми глазами Пола Ньюмена она охотно забыла бы о разнице в возрасте. Предприняв последнюю попытку обратить на себя его внимание, она подошла к нему с несколькими журналами, но он покачал головой и снова уставился на самолеты, стоявшие на летном поле. Вернувшись к своему столу, женщина вздохнула. Никаких шансов! Этот человек был погружен в свои мысли.

Майку Уэйну было о чем подумать. Она возвращается! После трех лет и трех месяцев, проведенных в клиниках… наконец-то!

После аварии, в которую попала Дженюари, началось и его падение. Картина с участием Мельбы принесла убытки. Он обвинял в этом только себя. Нельзя думать о вестерне, когда твой ребенок лежит разорванный на части. Врачи не обещали ничего утешительного. Сначала никто из хирургов не надеялся, что она сможет ходить.

Паралич был связан с сотрясением мозга и требовал немедленной физиотерапии. Неделями он изучал непонятные ему рентгенограммы… электроэнцефалограммы. Снимки позвоночника.

Он доставил на самолете двух хирургов из Лондона и знаменитого невропатолога из Германии. Они согласились с римскими специалистами — промедление с началом курса физиотерапии снизит шансы устранения паралича, однако до сращения костей ничего нельзя предпринимать.

Майк проводил большую часть времени в больнице, появляясь на киностудии, лишь чтобы убедиться в том, что почти все эпизоды с участием Франко вырезаны из ленты. Он не поверил Франко, заявившему, что Дженюари сама просила его увеличить скорость. Когда Майк рассказал об этом дочери, она отказалась подтвердить или опровергнуть слова итальянца. Майк прогнал Франко со съемочной площадки и предоставил режиссеру заканчивать картину. Он хотел уехать с Дженюари из Рима.

Но через три месяца она еще была в гипсе и не могла говорить. После римской премьеры фильма в газетах появились убийственные рецензии. Финансовые дела обстояли не лучше.

В Нью-Йорке престижные кинотеатры сняли картину с проката через неделю, и она попала на Сорок вторую улицу. Европейская пресса назвала Майка Уэйна первым режиссером, сумевшим лишить Мельбу Делитто сексапильности.

Он пытался отнестись к неудаче по-философски. Каждый может потерпеть однажды крах. Ему долгое время везло. Он находился на гребне удачи с 1947 года. Он говорил это себе. А также репортерам. Однако когда Майк сидел возле кровати дочери, его преследовали грустные мысли. Что это — случайный прокол или удача изменила ему?

Он должен был сделать еще две картины для «Сенчери». Прибыль от них может покрыть убытки от вестерна. Следующий фильм казался ему застрахованным от провала. Это была шпионская лента, основанная на бестселлере. Он начал снимать в Лондоне, в октябре. Каждый уик-энд он летал в Рим, заставляя себя входить в палату с такой же улыбкой, какой его встречала дочь. Он пытался сохранять присутствие духа, несмотря на то что прогресса в излечении не было. Она поправится! Обязательно поправиться! В день рождения, когда Дженюари исполнилось восемнадцать лет, она удивила его, сделав через силу несколько шагов с помощью врача и костылей. С правой рукой дела обстояли неплохо, но правая нога еще волочилась. Девушка начала говорить. Правда, иногда она еще запиналась, произнося какое-то слово. Но он знал, что это дело времени. Черт возьми, если она может говорить и пользоваться правой рукой, что задерживает исцеление ее правой ноги? Несомненно, сотрясение мозга тут ни при чем. Но ее улыбка была радостной, торжествующей. Ее волосы немного отросли — она напоминала худенького мальчика. У Майка пересохло в глотке. Он заставил себя улыбнуться. Горло сдавил спазм. Ей восемнадцать лет, а уже столько месяцев потеряно.

После дня рождения Дженюари ему предстояло отправиться в Штаты и снять там в Нью-Йорке и Сан-Франциско сцены погони. Затем — монтаж и озвучивание в Лос-Анджелесе. Майк возлагал большие надежды на эту картину — она обещала быть прибыльной. И почему-то он связывал ее судьбу с выздоровлением Дженюари. Он как бы загадал: будет фильм иметь успех — Дженюари скоро встанет на ноги.

Благотворительная премьера состоялась в Нью-Йорке. Вспышки блицев, знаменитости, интервью. Аудитория аплодировала и смеялась вовремя. Когда в зале зажегся свет, боссы «Сенчери» стали подниматься по проходу, похлопывая Майка по спине… улыбаясь. Затем — обед в «Американе», где они услышали о том, что первая телевизионная рецензия оказалась плохой. Но все сказали, что это не имеет значения. Важна реакция «Нью-Йорк Таймс». В полночь стало известно, что отклик «Нью-Йорк Таймс» будет убийственным. (К этому моменту боссы «Сенчери» уже покинули прием.) Глава рекламного отдела «Сенчери», оптимист Сид Гофф, невозмутимо пожал плечами. Кто читает «Таймс»? Когда речь идет о фильме, важно мнение «Дейли ньюс». Еще через двадцать минут они узнали о том, что «Дейли ньюс» отметила картину всего двумя звездочками, но Сид Гофф не терял оптимизма. «Я слышал, парню из „Пост“ она понравилась. И вообще, главное — это мнение публики».

Но рецензия «Пост» и реакция публики оказались неважными. Картина продавалась плохо, но Сид Гофф не расстраивался. «Подождите, когда она пройдет по стране. Людям она понравится. Только это имеет значение».

Фильм был прохладно принят в лос-анджелесском «Чайниз». Вяло прошел в Детройте. В Чикаго потерпел полное фиаско. А в Филадельфии и других ключевых городах его не пустили в кинотеатрах первого показа.

Майк отказывался верить в происходящее. Он был уверен в успехе фильма. Два провала подряд. Его охватило суеверие, распространенное в шоу-бизнесе. Все плохое случается трижды. Смерти… авиакатастрофы… землетрясения — и убыточные фильмы. Несомненно, руководство «Сенчери» разделяло его страх. Когда он звонил в кинокомпанию, все «оказывались» на совещании или только что вышедшими из кабинета. Последним ударом стало известие из Нью-Йорка — на третью картину ему выделили только два миллиона долларов, включая расходы на рекламу.

Он мог уложиться в такой бюджет, лишь пригласив малоизвестных актеров и начинающего режиссера либо опытного, но потерпевшего ряд неудач. Но у Майка не было иного выхода. Контракт обязывал его сделать третью картину. Ладно, если ему достаются такие карты, он сделает третий фильм, вернется в Нью-Йорк и поставит сногсшибательный спектакль на Бродвее. Чем больше он думал об этом, тем сильнее росла его уверенность. Возвращение Майка Уэйна на Бродвей станет событием. Деньги — не проблема. Черт возьми, он вложит свои средства. У него есть несколько миллионов. Что такое несколько сотен долларов? Нужна только превосходная пьеса.

С такими мыслями летом 1968 года он приступил к съемкам третьего фильма. Он летел в Рим повидать Дженюари с прекрасным настроением, но когда она заковыляла навстречу ему, волоча ногу, Майк впервые испугался, что она никогда не сможет нормально ходить. Дженюари хотела знать о его новой картине все. Почему он пригласил неизвестных людей? Кто занят в главной роли? Когда она сможет прочитать сценарий? Он заставлял себя фантазировать с воодушевлением, которое давалось ему нелегко. Он сдерживал панику до встречи с врачами. Тут его страх и ярость выходили наружу. О каком медленном улучшении они говорят? Чего стоят обнадеживающие сообщения, которые он получал последние месяцы? Он не видел никакого прогресса.