Любовь со всеми удобствами - Алина Кускова Страница 10

Выскочить за красавца-охотника и целоваться с ним дни и ночи напропалую! Чего еще нормальной бабе нужно? Любви?! А есть ли она, эта любовь?! Вон как забилось сердце Катерины, когда сильные мужские руки потребовали от нее страсти. Конечно, свою роль сыграло ружье. Но нужно признаться самой себе, что она ни на минуту не усомнилась в том, что перед ней не маньяк, а вполне привлекательный мужчина, который хочет от нее только одного… В этом-то и дело.

После тридцати начинаешь смотреть на жизнь трезвым взглядом, насколько это позволяет вчерашнее похмелье. И розовые очки юности теряются безвозвратно. Страсть уходит. А медики говорят, страсть – это химический дисбаланс в нашем организме с повышенным артериальным давлением. Остается проза жизни. И прожить ее хочется так, чтобы не было мучительно больно…

– Ты чего его на грибочки не позвала? – спросила Анюта и тоже посмотрела вслед удаляющемуся писателю.

– А он бы пошел? – вопросом на вопрос ответила Катерина.

– А куда бы делся? Мужики вечно голодные сидят, им только свистни. Но ты не переживай, я сейчас тебе расскажу, что и как нужно с грибочками делать. Дам сметаны, и мы с тобой приготовим такое блюдо, что нашего писателя от него и от тебя нужно будет оттягивать за уши.

– А это не будет выглядеть так, как будто я ему навязываюсь? – сомневалась Катерина.

– Еще чего! – возмутилась Анюта. – Ты ж это по-соседски делаешь.

Георгий Карпатов специально сделал небольшой крюк, заметив возвращающихся из леса женщин, для того чтобы лишний раз убедиться в полной бесперспективности Синеглазки. Но ее корзина, как ни странно, оказалась полной, а лицо – раскрасневшимся и довольным. Неужели он ошибался в этой неумехе и она способна подстроиться под деревенскую жизнь и даже получать от нее удовольствие?! Карпатов пожал плечами и направился к месту назначения, куда он, собственно, и собирался: в соседний дом, к Карелиной. Безусловно, он мог не заходить в сам дом, так же как и не видеть его хозяйку, а просто сунуть журнал в ее почтовый ящик и вернуться к себе. Сегодня он собирался основательно поработать. Но встреча с Синеглазкой изменила его намерения.

Карпатов встал у калитки Карелиной и несколько раз свистнул. Любовь моментально высунулась в окно и радостно замахала рукой.

– Ах, Георгий! Проходите, проходите. Сори, извините меня, я не одета…

Карпатов прошел, постучал свернутым в трубочку глянцевым журналом по садовому столу и решительно уселся за него.

– Ах, Георгий! Как мне неудобно, что вам приходится исправлять ошибки нашего почтальона. – Карелина в японском кимоно нараспашку бежала к нему. Следом, р-гавкая, бежала ее собачонка. – Но я вам так благодарна, так благодарна! – щебетала Любовь, запахивая халат и стеснительно отводя взгляд в сторону.

– Да уж, – пробормотал Карпатов, вытирая платком лоб. Он поймал себя на мысли, что ему безразличны прелести соседки до противоестественной степени, и испугался за свой организм.

Карелина была хороша собой, со всеми выпуклостями и окружностями в нужных местах. Но они не волновали воображение писателя, хотя именно воображение должно было дорисовать пикантные подробности. Но они его не интересовали, как и сама Карелина. На данный момент его больше волновало, как бы Синеглазка не набрала ложных лисичек, которые сейчас отварит и съест. Он отогнал от себя глупые мысли. Вместе с Синеглазкой в лесу была Анюта. Уж она-то не допустит того, чтобы Синеглазка объелась ядовитых грибов и отравилась.

– Изумительный журнал, – ворковала между тем Любовь, подсовывая писателю бокал с наливкой, – я без него, как без рук. Не понимаю, как другие на отдыхе обходятся без гламура?! Лично я не могу. Я следую тенденциям постоянно и безотрывно.

– Это очень хорошо, – согласился с ней Карпатов, – тенденциям нужно следовать. – Должен же он был хоть что-то сказать!

– За любовь! – воскликнула Карелина и подняла свой бокал.

– Да я не пью, – спохватился Карпатов, вскакивая со стула, – сегодня. Очень много работы. Нужно сделать одно, дописать другое… – Он без зазрения совести врал – писать роман он так и не начал. Но честно собирался это сделать сегодня. – Давайте, Любочка, за любовь выпьем в следующий раз!

И подумал о том, что следующего раза может и не быть. Карелина же, несмотря на то что писатель не пригубил ее наливки, особенно не расстроилась. Ничего, главное сделано, он к ней сам зашел. И еще зайдет неоднократно! Недаром она, оформляя подписку на летние месяцы, всю корреспонденцию выписала на свое имя, но на его адрес. Она позаботилась о том, чтобы у писателя был повод к ней зайти. И не один. Газеты приходили каждый день, жаль только, что местный почтальон, разгильдяй и выпивоха, разносил их по понедельникам, в единственный день, когда был трезв. Зато собранная за неделю кипа ни за что не поместится в почтовый ящик, и Карпатов будет вынужден отдавать ее лично Любе в руки. Она все рассчитала правильно.

Она долгое время работала плановиком на крупном предприятии, которое впоследствии разорилось. Но это ей не помешало использовать методы планирования на любовной практике, что она с успехом делала, охмуряя двух своих мужей. Писатель Георгий Карпатов жутко был похож на третьего. Просто вылитый ее следующий муж. Вот только он сам этого не осознавал, и приходилось подсказывать ему пути сближения.

– Жду следующего раза, – заявила Карпатову перед его уходом Любочка. – Вы так и не попробовали мою наливку, а лучше меня такую наливку никто не делает. Еще я варю чудесное варенье, вы должны попробовать земляничное, а к тому же…

– Терпеть не могу варенье, – признался Карпатов, закрывая за собой калитку.

– А что вы терпите?! – не унималась Любочка. – Георгий, что вы любите?!

– Грибы! – выпалил писатель и направился к своему дому.

Он действительно собирался работать. Сегодня или никогда Карпатов должен был усадить себя за роман. Иначе вся задумка пойдет прахом! Он выкроил пару месяцев для того, чтобы сбежать от этих оглоедов – студентов университета, забрался в глушь, отключил мобильный и приготовился к исполнению заветной цели в своей жизни. Он, преподаватель психологии и практикующий психолог, должен написать важный труд в своей жизни. И никакие бабы ему в том не станут помехой.

Карпатов поднялся к себе в кабинет и выглянул в окно. Синеглазка с Анютой чистили и мыли грибы. Сейчас они начнут их готовить, и придется закрыть окно, чтобы аромат грибов не будоражил воображение. Все-таки оно у него есть. И чувство голода ему только на благо.

Голодный автор всегда может создать шедевр! То, что сытому в голову не придет, голодному всегда померещится. Как мираж, в виде летающей булки с сыром. Он ради нее такое создаст! А если вместо сыра перед ним колбаса спланирует или тарелка с жареными грибами?!

Если автор худой, то значит, что он голодный и талантливый. Чем худее, тем талантливее. Если упитанный и случайно накропал какой-то там шедеврик, значит, сидит на диете. И кропает, кропает, пока мимо него колбаса планирует. Только он ее в руки возьмет, рот раскроет – пшик! Лист пустой, а мусорная корзина полная. И опять диета! До тех пор, пока светиться не станет, пока через него на другую стенку смотреть можно будет, чтоб со шваброй в углу путали. Два раза тобой пол помыли – значит, готов. Садись и пиши! Воспаленное голодом сознание нарисует такие яркие картины в воображении! Букв не хватит, чтобы отобразить их на бумаге: