Согласна на все - Люси Монро

Мэдисон Арчер со стуком поставила чашку с утренним кофе на стол, расплескав обжигающий напиток. Она с ужасом читала заголовки.

«Сорвиголова Мэдисон в поисках очередного наставника?»

«Новые причуды наследницы».

«Плохой парень из Сан-Франциско бросил очень плохую девочку».

Статьи были сенсационными, но лживыми. История отношений Мэдди и Перри Тимуотера была сфабрикована самим Перри. В его изложении девушка представала ветреной особой, нуждающейся в множестве партнеров и – Мэдди стиснула зубы – не способной быть верной, что заставило Перри порвать с ней. Впрочем, сейчас Мэдди не отказалась бы сама прикончить его.

Как мог Перри так поступить?

Он был ее другом. Они познакомились на первом курсе университета, и Перри совершил невозможное – рассмешил ее и помог залечить разбитое сердце после неудачной попытки привлечь внимание Виктора Бека. Она же помогла ему решить финансовые проблемы и провела в недоступный для Перри мир Джереми Арчера.

Но никогда, ни на одну минуту, их дружба не превращалась во что-либо другое.

В дверь постучали.

– Мэдди! Это я, не бойся.

Секунду спустя дверь распахнулась. На пороге стояла Роми Грейсон с личиком феи, которое обрамляли черные, коротко стриженные волосы.

– Я принесла панацею от всех болезней. – В руках она сжимала пакет с выпечкой из их любимой пекарни.

– Не уверена, что шоколад и круассаны улучшат ситуацию. – Мэдди откинулась на спинку стула.

Такие же голубые, как у Мэдди, глаза Роми сверкали от ярости.

– Перри сошел с ума?

– Ты видела статьи?

– Репортеры разбудили меня, требуя, чтобы я прокомментировала сексуальные наклонности моей лучшей подруги. – Роми поджала губы. – Наклонности! У тебя их не будет, даже когда ты лишишься девственности.

– Ты права. Я ни одному мужчине не доверяла настолько, чтобы заниматься с ним сексом, что уж говорить о многочисленных партнерах.

Может, это было странно слышать от двадцатичетырехлетней девушки, но в ближайшее время вряд ли что-то изменится.

– Вопрос не в доверии, а в том, что ты так и не выбросила из сердца Виктора Бека.

– Роми! – Мэдди была не в настроении обсуждать свои не нашедшие отклика чувства к преемнику отца – темноволосому, темноглазому «золотому мальчику», с телом, за которое можно умереть.

– Я просто хотела сказать…

– Все это ты уже говорила. – Мэдди ощутила подступающую тошноту. Она старалась не думать, что Вик тоже, вполне вероятно, увидит статьи. – Отец убьет меня.

Новый скандал заставит даже олигарха из Сан-Франциско забыть о своих манерах… правда, не в том смысле, в каком хотелось бы Мэдди.

Через несколько месяцев после смерти ее матери Джереми отослал дочь в закрытую школу. Надеясь привлечь его внимание, Мэдди стала добиваться известности в СМИ. Но если в случае с ее матерью Хеленой Арчер, урожденной Мэдисон и истинной Сорвиголовой, это сработало, подобная стратегия обернулась против Мэдди. Все девять лет, прошедшие со смерти Хелены, Джереми если и думал о дочери, то только самое худшее.

– Если не умрет от сердечного приступа. – Роми положила перед Мэдди круассан.

– Не говори так.

Ее подруга скорчила рожицу:

– Прости, вырвалось. Но твой отец действительно несколько жестковат.

С этим Мэдди поспорить не могла.

– Думаю, в этот раз словесный понос Перри превзошел мой. – Роми воинственно жевала круассан. – О чем он думал?

Мэдди сердито посмотрела на нее:

– Что таблоиды заплатят ему деньги за эту историю.

Она не предполагала, что, получив отказ в займе, Перри решит ее унизить. Ведь друзья должны заботиться друг о друге, верно?

– Ничтожество! – не успокаивалась Роми.

Обычно Мэдди пыталась примирить своих ближайших друзей, но сегодня она была не на стороне Перри.

– Что мне делать? – вздохнула она.

– Ты можешь пригрозить судебным иском и потребовать опровержения.

– Мои слова против его слов? К тому же мы целовались перед камерой.

Перри всегда это веселило. Он годами выступал в качестве кавалера Мэдди, и их отношения не единожды обсуждались, часто – с цитированием анонимных источников и снимками их поцелуев.

– Интересно, он делал это раньше?

– Продавал конфиденциальную информацию о ваших «отношениях»? – уточнила Роми.

– Да.

– Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

Мэдди вздохнула:

– Что он вымогатель.

– И всегда им был.

– Перри был хорошим другом. – Сказать, что он им остался, она не могла. – Вряд ли мне удастся доказать, что мы никогда с ним не спали, но я могу привлечь прессу к ответственности за клевету в отношении подробностей.

– Его слова против твоих.

– Но он лжет.

– С каких пор для таблоидов это в новинку?

Чувствуя себя совершенно беспомощной, Мэдди отложила круассан.

– Ты всегда можешь спустить на Перри собак своего отца. Его специалисты по работе со СМИ легко справятся с ним, – посоветовала Роми.

– Пожалуй…

Правда, сложно представить, что отцу она настолько небезразлична, что он выделит ей в помощь одного из своих драгоценных сотрудников.

– Но ты этого не сделаешь, потому что Перри был твоим другом. – Мэдди хотела возразить, но Роми подняла руку, предвидя ответ. – И не смей говорить, что он им остается.

– Нет, он мне больше не друг. И возможно, никогда им не был.

– Милая… – Роми обошла стол и обняла ее.

Мэдди старалась подавить вызванную стрессом тошноту.

– Я считала его искренним человеком.

– Но он оказался пустышкой. – Судя по тону, Роми исходила из собственного опыта. – Только внешность и никакого содержания.

– Да уж.

Телефон издал сигнал побудки, и Роми со смешком вернулась на свой стул:

– Секретарь твоего папочки?

– Я решила, что это самый подходящий сигнал.

Мэдди взяла телефон и открыла сообщения, без удивления обнаружив дюжины непрочитанных эсэмэсок. В течение дня она периодически проверяла телефон, однако звуковые оповещения стояли только на нескольких именах: Роми, Перри, которого Мэдди собиралась удалить из списка, отца и его личного секретаря. И Виктора Бека.