Властный зов страсти - Моника Маккарти

Мне снились страданья супруги твоей;

Мне снилось, что вождь, наш – бесчестный злодей,

Что бросил жену на скале где-то он,

Гленара! Гленара! Толкуй мне мой сон! [1]

Томас Кемпбелл. «Гленара»

Ферт-оф-Лорн; скала между Лисмором и Маллом

В холодный зимний день около ста лет назад было наложено проклятие…

Леди Элизабет Кемпбелл Маклейн никогда за всю свою короткую жизнь не была так напугана.

Она знала, что ее мольбы останутся без внимания, и это больше, чем что-либо другое, удерживало ее от заклинания о милосердии.

Милосердие было ему неведомо. Он бы даже и взгляда на нее не бросил.

Лахлан Каттанах Маклейн, вождь Маклейнов, ее муж, имел резкие черты лица с пронзительными синими глазами, широким ртом и твердым подбородком, и даже теперь, перед лицом очевидного предательства, Элизабет не могла отрицать, что Лахлан весьма привлекателен. Олицетворение мужской силы, могущественный горский вождь, бестрепетный и беспощадный: эти качества некогда вызывали ее восхищение, но теперь они направлены против нее.

Один из воинов мужа взял Элизабет за руку и помог выйти из лодки с учтивостью, несовместимой с его странной целью. Она бы посмеялась над этой нелепостью, если бы не опасалась, что смех ее закончится приступом нескончаемых истерических рыданий.

Когда нога ее коснулась твердой неподатливой скалы, Элизабет невольно содрогнулась, однако вернуться в лодку было невозможно: все равно ее силой потащили бы обратно. Вот почему она шаг за шагом двигалась, а затем позволила воину связать ее руки в запястьях. Другой конец веревки он привязал к бакену, предназначенному для оповещения проплывающих мимо лодок об опасной близости скалы. Это было бессмысленной предосторожностью: Элизабет не умела плавать, и ей было некуда уйти, кроме как под воду.

По спине Элизабет поползли мурашки, чувства ее были обострены. Она все ощущала с болезненной, мучительной остротой: от крошечной ледяной капельки морских брызг до колких волокон веревки, врезающейся в нежную кожу. Но более всего ее мучила боль разбитого сердца. Боже, как он мог совершить это! Как мог оставить ее умирать такой смертью?

Сердце Элизабет ныло от страха, но что она могла противопоставить им? Муж больше не желал ее: он нашел ей замену, но не рискнул навлечь на себя гнев могущественного клана Кемпбеллов и ее брата, графа Аргайла, отослав жену прочь. Вот почему он придумал этот чудовищный план.

С моря налетел резкий порыв ветра, охватывая ледяными объятиями все на своем пути, и Элизабет с трудом удержалась на скользкой скале, а между тем лодка уже почти скрылась из виду. Мысль о том, что она осталась одна, окончательно сломила Элизабет; больше она не могла этого вынести.

– Пожалуйста, не делай этого…

Лахлан обернулся на крик, и, когда их взгляды встретились, жесткость его глаз окончательно погасила надежду в душе Элизабет. И все же она не собиралась так легко отпустить его: ради всего святого он заплатит за страшное зло, совершаемое сегодня. Голос Элизабет дрогнул, когда она произносила свое обещание отомстить.

– Да падет проклятие на тебя, Лахлан Каттанах, и на всех твоих потомков. Как ты убил меня за то, что я бесплодна, бесплодными станут твои земли. Как ты приковал меня к этой скале, так судьба твоего клана будет скована с Кемпбеллами. Ни один вождь из клана Маклейнов не преуспеет без помощи Кемпбелла. И так будет до тех пор, пока не наступит искупление и жизнь одного из Маклейнов не будет отдана за жизнь Кемпбелла.

Заметив во взгляде мужа нерешительность и искру тревоги, Элизабет ощутила удовлетворение: сила ее проклятия несла в себе несомненный отзвук пророчества, порожденного не колдовством, но жаждой справедливости.

Влажный от тумана ветер впивался в кожу Элизабет, а вода все прибывала, покрывая ее ступни, щиколотки, колени. Элизабет цеплялась за веревку, ставшую теперь ее единственной надеждой, потому что каждая волна прилива пыталась оторвать ее от скалы, быстро погружавшейся в воду, и опрокинуть.

Сколько еще ей осталось? Она молилась о том, чтобы все кончилось скорее. Каждый ее нерв был напряжен в ожидании того, что последует. Элизабет с трудом могла дышать, она уже тонула, и ее взгляд обратился к безлунному небу. «Господи, сжалься надо мной! Помоги мне!»

Однако ответ небес был жесток: следующая волна опрокинула ее и потянула вниз.

Промокшая насквозь, Элизабет отводила влажные пряди волос от глаз и все еще цеплялась за скалу. Она попыталась встать, но нахлынула новая волна и потянула ее за собой вниз, лишив сил бороться. Что ж, пусть все кончится поскорее!

Элизабет закрыла глаза и отдалась на волю волн, но вдруг веки ее снова поднялись.

Что это, свет? Неужели свет факела борется с тьмой?

Элизабет задержала дыхание и прислушалась: вне всякого сомнения, это плеск весел!

Сердце ее замерло: он вернулся, он все еще любит!

Используя веревку, Элизабет нашла в себе силы подтянуться и встать на колени, а потом подняться на ноги.

– Сюда! – закричала она. – Помогите, я здесь!

Звук весел все приближался, и вскоре Элизабет увидела маленькую рыбацкую лодочку.

Осознание того, что это не Лахлан, походило на внезапный удар, за которым последовало горчайшее разочарование. Ее муж не вернулся!

Когда Элизабет разглядела людей в лодке, она поняла, что перед ней не просто рыбаки, а ее рыбаки, Кемпбеллы!

– Миледи! – воскликнул с изумлением один из них. Внезапно Элизабет рассмеялась: она никак не могла остановиться, и слезы струились по ее лицу, а неистовый смех грозил разорвать ее надвое.

Ирония судьбы оказалась и горькой, и сладкой. Этой ночью кому-то суждено было умереть, но не ей.

Элизабет Кемпбелл в тот день не утонула: она вернулась в дом брата, и ей суждено было увидеть удивление на лице мужа, когда он прибыл в замок Инверери сообщить ее родным о несчастном случае и смерти жены. Скала Леди – так стали с тех пор называть место, где ее пытались убить. Но жить ей оставалось недолго: Элизабет не умерла в водах прилива, но ее сердце было разбито, и, умирая, она сжимала в руке амулет, который ее брат сорвал с шеи предателя, когда умертвил его, вонзив кинжал в его грудь.

Но даже после того как леди Элизабет Кемпбелл умерла, ее проклятие продолжало жить, переходя из поколения в поколение вместе с таинственным амулетом.