Наблюдая за женщинами - Андрей Ястребов Страница 58

В сущности, это не очень дурная женщина. Она относится к числу тех, по которым любили плакать герои Ф. М. Достоевского.

Ее трудно назвать женщиной – это не женщина, соблазн, перед которым никто не в силах устоять. О, эта особая грация всех длинноногих творений природы! Это очарование берез и антилоп, пусть временно потрепанных, но берез и антилоп. Даже ее плечи и шея кажутся воплощением лукавства.

Отчего временно потрепанная? Не выспалась и грустно что-то. Почему в кроссовках? Просто босоножками ногу натерла. На самом деле – хочет показать, какое мерзкое у нее сегодня настроение.

Сегодня она без косметики. Не потому что хочет быть инкогнито, просто сегодня лень краситься.

Бархатистая кожа сияет в сумраке вечера. Холодное контральто, агрессивная властность жеста.

Одежда с удовлетворительным вниманием к подробностям фигуры. Губы сулят все немыслимые виды чувственной страсти. Ни у кого не хватает сил отогнать мысли на безопасное расстояние.

Многих ли мужчин она сделала несчастными? Пока была полна любовного энтузиазма, очень многих. А сейчас – так, мелочь. Не более тысячи мужчин в неделю.

Она такая: когда необходимо, обходится без щепетильности.

На этом сходство подделки с оригинальной брюнеткой исчерпывается.

Отличие Брюнетки С Прохладными Руками от Временно Потрепанной Брюнетки В Кроссовках сформулировал вездесущий Бальзак. Если немного отредактировать мысль писателя, посвященную сопоставлению аристократки и мещанки, соотнести ее с интересующей темой, то черты несхожести будут выявлены. Ум Брюнетки С Прохладными руками – «ум скептический», тогда как у Брюнетки В Кроссовках он доверчивый и слабый не от доброты природы, а от необразованности ума и души. Первая не уверена, есть ли у нее добродетель, будет ли она всегда добродетельна, и находит в себе силы сопротивляться обстоятельствам, тогда как вторая сначала отказывается наотрез, а затем безоговорочно уступает.

Брюнетка В Кроссовках отмечена особым дарованием – она искусно вводит в заблуждение любого, кто бросит в ее сторону взгляд, а вслед и сердце. Живописна и тщеславна.

В столь счастливой ситуации арифметика жизни тебе не по зубам – дальше слабоумного уравнения «А + В = любовь» тебе не продвинуться. Очень скоро придется сквозь слезы осваивать науку быть одиноким. Чувства собственника с такой женщиной недолговечны.

Если мужчине при первой встрече с ней пришло в голову самое абсурдное по чудовищности подозрение (к примеру, она – Снежная королева, плохой негодяй из голливудского сериала, туфелька от инфузории, склочная ворона и т. д.), его не следует отбрасывать, надо просто укорениться в нем: дальнейшие отношения только подтвердят начальные умозаключения. Более того, влюбленному мужчине, к примеру герою Макса Фриша, иногда приходят и совсем уже упаднические мысли: «она, вероятно, лесбиянка либо просто начисто лишена темперамента»; ей доставляет «удовольствие соблазнять меня только потому, что она считала меня жутким эгоистом, монстром».

Любое лыко самых чудовищных предположений будет в строку любви к ней.

Вообще, на нее любо-дорого смотреть – не девушка, земляничный тигр, сотворенный из самой благородной глины мироздания. Есть и червоточинка – она скучает. Скука – очень сильный яд. Единственное противоядие – любовь. Но она даже туда умудряется перетащить флакончик со смертельными для чувства каплями.

Действительно, иногда она влюбляется, страстно и на очень короткую дистанцию. Но часто.

Данному занятию, как правило, сопутствуют нескончаемые печали. Поначалу она дерзка, затем царапает хищными когтями страсти душу мужчины. В результате выходит какая-то мерзостная история: очередной дурик, отягченный бременем воспоминаний о недавней страсти, добивается взаимности, но брюнетка уже утратила к нему всякий интерес и в одиночестве оттачивает искусство страдания и нескончаемых претензий. А дальше разыгрывается трогательная история под названием «Палач подает на жертву в суд». Суд, словом, да дело, мужчина духовно дисквалифицируется, еще продолжая тешить себя непокорными надеждами. Однако песенка его спета: ни любви, ни репутации, ни мечты.

Ее глаза излучают холод. От души веет арктическими глубинами тоски.

Это «выморочная» женщина. Иного эпитета не подобрать.

Такие женщины часто, превратив любящих их мужчин в бесперспективных страдальцев, сами становятся жертвами, связываясь с ничтожными ловеласами. В итоге «самые гордые из них» делаются «самыми пошлыми рабами».

О таких Ф. Достоевский и мудрые женщины говорят, не скрывая уважения: «Девка славная, лучше всех, да характеришко – ух!»

Цунами, признаться, тоже привлекают своей губительной красотой и силой, да вот с их характером и последствиями как-то неважно обстоит.

Бывает ли она счастлива? Нет. Как правило, нет. К сожалению.

Ей чего-то постоянно не хватает. А чего – она сама не знает, видно, не хватает фантазии, чтобы придумать, и сердца, чтобы полюбить.

Посмотришь на нее глазами Джеймса Патрика Данливи – просто оазис какой-то: «Стоит себе семитская смоковница, сулит исламские сласти, а сунешься – песок да сушь да собачья чушь». Она равнодушна, ленива, беспечна.

Принимает подарки от мужчин и подарки судьбы, не испытывая ни торжества, ни стеснения, ни благодарности.

Надлежащий любовный опыт у нее есть, но в ее рассказах он больше смахивает на череду нескончаемых ударов судьбы. В каждом ее слове звучат патетическая недосказанность, недомолвки, невыразимая и невыразительная скорбь.

Она женщина, даже очень женщина.

Кстати, мужчина, а от тебя чем-то пахнет…

При этом неуклюжа сердцем. Она вообще не умеет радоваться и всегда готовится к худшему, а когда это худшее наступает, она, как всегда, не готова. Поэтому ей и нужен мужчина на тот случай, когда начнется череда очередного худшего, а потом, когда непременно настанет хуже некуда, она хватается за нового мужчину.

Любит состояние раскаяния, которое, как ей кажется, дает ей чувство превосходства над тем, перед кем она раскаивается. В. Пелевин смотрел на нее, смотрел, а потом вынес вердикт: «Она чересчур лукава. Она кается тогда, когда замышляет совсем уж мрачное злодеяние. Старается облегчить душу для того, чтобы та могла вместить еще больше зла».

Как вдохновенно она предается печали, как величественно куксится! В это время мужчина может переодеться в форму австралийского прапорщика, забраться на носорога, с рук накормить коалу, протрубить в охотничий рог и исполнить фанданго любовного одиночества. А она даже не заметит, что мужчина небрит. Как самозабвенно она печалится!

Душа ее и ум удручены. Какая изнурительная работа вызволять ее из тоски! Нет, она не плохая. Она не ударит мужчину по голове. Помянув имя Господа нашего, не накинет веревку на шею и не перережет горло. Она хуже…

Хронически несчастная женщина, она любит из вредности и от скуки. Любит неистово и безразлично. На время допускает мужчину поближе, пока тот окончательно не утратит рассудок. А потом с пылом предается всем оттенкам меланхолии – от томительной грусти до гнетущего отчаяния.