Разум или чувства. Что важнее, когда решил изменить жизнь к лучшему - Альберт Эллис Страница 31

«Но, – можете вы сразу возразить, – ведь большинство психологов говорит о том, что люди нуждаются в одобрении и без него не смогут жить счастливо?»

Да, многие так говорят. Но мы говорим по-другому. Люди очень хотят одобрения, и когда они его не получают, то бывают намного менее счастливы, чем когда получают. В современном обществе практически нельзя обойтись без одобрения. Иначе вам не предоставят кредит, не продадут квартиру, вас не возьмут в партнеры компании.

Что значит нуждаться? Это значит испытывать острую потребность, необходимость в чем-то. То есть объект – это что-то обязательное, без чего никак нельзя обойтись, чтобы жить и чувствовать себя нормально.

В принципе, люди могут жить изолированно и не умирать от этого, и не всегда они из-за этого даже несчастны. Любой из нас может отказаться от контактов с людьми, с которыми не сложились отношения. А кто-то совершенно не нуждается в социальном одобрении. Некоторые вообще не хотят, чтобы их любили.

Однако чаще всего все-таки мы ждем одобрения, даже если заявляем, что нам оно не нужно, Люди чувствуют себя лучше, когда получают одобрение, Но желания, стремления и предпочтения – это еще не нужда, Нам нравится, когда что-то соответствует нашим вкусам и пристрастиям. Но мы не погибнем, если вдруг что-то им не соответствует.

В психологических книгах и статьях часто возникает путаница, связанная с человеческими потребностями. Это происходит потому, что нужды детей и взрослых оказываются в одной куче. Детям, по вполне понятным причинам, требуется помощь (особенно от родителей), чтобы расти здоровыми и счастливыми. Вовсе не обязательно, что они зачахнут, если их не будут одобрять и любить. Однако ребенок напрямую зависит от взрослых в том, что касается физических потребностей, – еды, жилья, одежды и здоровья.

Детям сложно себя защитить, в том числе в общении, когда их постоянно критикуют. Если взрослый говорит ребенку, что тот – бесполезный и никчемный, ребенок не может ответить или сказать себе: «Да какая разница, что мне говорят! Я знаю, что я не такой, и ценю себя». Дети обычно принимают за правду негативные оценки, и зачастую их это калечит.

Взрослому человеку не обязательно вести себя как ребенок. Если кому-то на тебя наплевать, всегда можно отвоевать свою ценность. Если другие подвергают тебя беспрестанной критике, можно остановиться и задать себе Вопрос: «Разве я в самом деле такое ничтожество, как считает Джонс? Откуда ему знать? Почему я должен принимать это за правду?»

Даже если критика, которую высказывает Джонс, справедлива и человек это признает, все равно есть способ защитить себя, отметив несколько моментов.

1. «Может быть, Джонсу и не нравятся какие-то мои качества или даже не нравлюсь я в целом, а вот Смит и Роджер, кажется, ко мне неплохо относятся. Так что я могу общаться с ними, если Джонс меня избегает».

2. «Мне интересно с Джонсом и Смитом, но они не понимают моих предпочтений. Я лучше останусь самим собой, не буду подстраиваться под них».

3. «Наверное, Джонс и Смит правы в том, что я не особо хороший собеседник. Но это еще не значит, что я никуда не гожусь».

4. «Конечно, Джонс и Смит видят, что я ничего не понимаю в математике. Я могу это признать, могу попросить, чтобы они помогли мне разобраться. А если они считают меня идиотом из-за того, что я ошибаюсь в вычислениях, то они слишком обобщают. Я не стану воспринимать это всерьез».

Взрослый человек может разными способами реагировать на неодобрение других людей: он может допускать это неодобрение, что-то с ним делать и затем выходить из всего этого относительно безболезненно. Негатив и критика, направленные на нас, никогда не будут нам нравиться, но можно научиться терпимо относиться к ним и извлекать из них пользу.

Расскажем для примера об Эрле. Этот весьма достойный мужчина сорока пяти лет тратил очень много сил, чтобы заслужить любовь окружающих. С этой проблемой он пришел ко мне (Р А. Х.) на курс РЭПТ.

Овдовевшая мать Эрла холила его и лелеяла, и он рос с ощущением, что заслуживает в жизни всего самого лучшего. Он обладал хорошими способностями, и был довольно обаятельным, и без труда добивался расположения одноклассников, учителей и (уже позже) партнеров по бизнесу. Так было сначала.

Проблема возникла позже. Привыкнув к одобрению окружающих, Эрл с удивлением обнаружил, что у них есть и другие дела, кроме того, чтобы постоянно им восхищаться. Первоначальный энтузиазм знакомых и друзей по отношению к нему постепенно угасал. Пытаясь вернуть себе былую популярность, Эрл начинал изо всех сил показывать свой интеллект и острый юмор. Но такие способы привлечь внимание, как мы знаем, если и работают, то дают неутешительные результаты. Когда Эрлу хотелось снова почувствовать себя так, как он в детстве чувствовал себя рядом с матерью, он навязчиво требовал общения. Но окружающие его люди бывали иногда заняты, утомлены, иногда им не было до него дела. Кому-то он мог и просто надоесть. Эрл каждый раз реагировал на это очень бурно: обвинял окружающих в глупости, разрывал знакомства и искал новых друзей, которые будут ему симпатизировать.

С двадцати пяти до сорока лет Эрлу казалось, что все нормально, жизнь бьет ключом. Множество знакомств, три брака, масса возможностей. Потом умерла мать, оставив приличное состояние, и все пошло наперекосяк. В бизнесе неудачи следовали одна за другой, Эрл начал пить. Большую часть денег он потратил на сомнительные сделки и подарки для благотворительных организаций (они помогали нашему герою поглаживать свое эго). Раньше, когда что-то шло не так, всегда можно было прийти к маме – она была готова бесконечно говорить о том, какой Эрл исключительный и прекрасный. Мамы не стало, осталась только бутылка, с помощью которой Эрл пытался приглушить свои страдания.

Эрла направил ко мне врач, который лечил его от алкоголизма. Клиент сразу начал свои привычные «ритуальные танцы», изо всех сил стараясь меня очаровать. Даже когда он пришел за помощью, у него и мысли не возникло, что можно вести себя как-то иначе. Эрл был убежден в том, что он обязательно должен получить одобрение, и заискивал передо мной. Он со мной чуть ли не кокетничал. Было понятно, что это его привычная схема – почти сорок лет человек живет именно так и просто не умеет иначе.

Некоторые психотерапевты выдали бы Эрлу реакцию, которой он ждал: постарались бы дать ему любовь и поддержку, в которых он так нуждался. Следующие пять лет они бы нянчились с ним, пытаясь сформировать в нем чувство, что он нужен, что он достоин одобрения. И надеялись бы, что в конце концов Эрл сможет разобраться со своими проблемами. Но я сомневаюсь в успехе такого мероприятия. Эрл – это бездонная бочка, и сколько бы в нее ни заливали заботы, любви и одобрения, ему было бы мало, он бы требовал еще и еще.

Мой метод был совсем другим. Я понимал: если дать Эрлу одобрение, которого он так ждет, это только усилит убеждение, что он в этом одобрении нуждается. Поэтому мне пришлось занять довольно жесткую позицию на наших сеансах. Я описывал факты жизни клиента, говорил с ним о том, что на самом деле нет никакой необходимости в одобрении, что без него вполне можно жить. А еще я много раз объяснил, что затейливые кампании по завоеванию внимания окружающих приводят к плачевным результатам.