С неврозом по жизни - Андрей Курпатов Страница 30

Труд, вера, борьба, теперь еще и цинизм. Впрочем, цинизм, напервый взгляд, не более, чем просто другая сторона медали. Если борцы,трудоголики и верующие исповедуют какие-то идеи или, по крайней мере,производят впечатление такого рода проповедников, то циники – явление обратногопорядка. Циник не знает ценностей, он отрекается от них, дезавуирует идискредитирует их. Однако подобный взгляд на циников страдает непозволительнымупрощенчеством, которое свойственно всякой обороне, а от циников действительнохочется обороняться, уж больно они холодны. Что же стоит за этой холодностью?Почему ценности, которые другим кажутся непререкаемыми, циниками разрушаются? Действительноли за цинизмом кроется желание все уничтожить? На самом деле циники отнюдь неуничтожители, они – отъявленные созидатели.

Чтобы пояснить эту мысль, придется рассказать, как мы с вамистали «личностями». С момента рождения и до определенного времени (как правило,до трех лет) ребенок не понимает, что он есть некая самостоятельная субстанция,противопоставленная миру, он ощущает свое неразрывное единство с миром и ничутьподобным положением дел не смущается.

Великий дух, сделай так, чтобы я не мог критиковать ближнегосвоего, пока не дойду до Луны в его мокасинах.

Пословица американских индейцев

Возможно, вам приходилось быть свидетелем странной тягималеньких детей называть себя в третьем лице. «Маша пошла в туалет», –говорит Маша и улыбается. То, что слово «Маша» с ней как-то связано, Машапонимает, однако то, что она – «Маша», ей пока непонятно. В три года этоосознание произойдет, и тогда Маша превратится из ангелочка с вьющимися кудрямив бестию, летящую на крыльях ночи. Характер ребенка испортится, она начнеткапризничать и привередничать – надо и не надо, она будет всему противиться ивыглядеть (в свои-то годы!) как заклятая скандалистка. Иногда это очень пугаетродителей, хотя пугаться здесь нечего – ребенок переживает один из первых «кризисныхпериодов» своего развития.

Почему ребенок, едва осознав собственную индивидуальность ипротивопоставленность миру, начинает воевать с кем ни попадя? Ответ прост:чтобы чувствовать собственную индивидуальность, мы должны не отождествляться скем-то, а противопоставлять себя ему. Только сказав «Нет!», мы ощущаемсобственное «Я», а соглашательство, напротив, лишает нас этого самоощущения.

С того дня, когда человек начинает говорить от первого лица,он везде, где только возможно, проявляет и утверждает свое любимое «Я», иэгоизм развивается неудержимо, если и не открыто (ведь ему противостоит здесьэгоизм других людей), то тайно, дабы с кажущимся самоотвержением и мнимойскромностью тем вернее подняться в мнении других.

Иманнуил Кант

Поскольку перед ребенком в этот период стоит именно такаязадача – научиться ощущать собственное «Я», – он и впадает в такназываемый «негативизм». Под последним понимают не вздорность, а постоянноесопротивление всякому внешнему влиянию. Вот почему, даже желая чего-то,ребенок, переживающий свой «кризис трех лет», готов сказать: «Нет!». Поступаятак, он ощущает себя личностью. Постепенно, по мере взросления, этот негативизмканет в Лету, но до тех пор малыш будет бороться против всего, что исходитизвне, от других людей. Эта борьба, это «Нет!» нам в наши три года былинеобходимы, поскольку в противном случае собственную индивидуальность мы быникогда не ощутили.

Таковы в общих чертах задачи слова «Нет!», любого отрицания,любого отвержения и негативизма. Меняется ли что с возрастом? В каком-тосмысле, конечно, меняется, но по сути все остается по-прежнему: когда мыотрицаем что-либо, мы заинтересованы не столько в том, чтобы что-то отвергнуть,но в том, чтобы сказать «Да!» самим себе.

Вот почему циники, отрицающие всеобщие ценности, попирающиеустои и девальвирующие общие принципы, на самом деле не столько борются с«общественной моралью» или «устоявшимися мнениями», сколько пытаются ощутитьсамих себя, почувствовать себя как факт действительности, выделить себя изобщей массы, доказать, и в первую очередь самим себе, свою же собственнуюиндивидуальность, особенность, инаковость.

Именно поэтому я позволю себе утверждать, что циник неразрушитель, он созидатель, он пытается созидать самого себя через отрицаниевсего, чему он себя противопоставляет. Оскверняя ценности и устои, подвергая ихостракизму и осмеянию, он не столько заботится о ложности или истине каких-тоположений, сколько о том, чтобы быть, чтобы ощущать самого себя, чтобы непотерять то, что он ощутил когда-то, в свои три года: он не элемент массы, он –это он! Впрочем, тут есть существенная трудность, поскольку, отрицая все и вся,он не создает ничего, что бы можно было назвать им.

Делать противоположное – тоже вид подражания.

Лихтенберг

Циники кажутся похожими на трудоголиков, верующих и борцов,на самом же деле если для последних персонажей вся их деятельность – это способзанять собственные силы, оттеснить на второй план жизненные проблемы, отрешитьсятаким образом от подлинной реальности, окунувшись в мир виртуальной игры, тоциники, напротив, представляют собой самых отъявленных реалистов. Это народ, небегущий с родной земли, но требующий ему ее вернуть, требующий и готовыйсражаться за это.