Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел - Джо Марчант Страница 21

По его словам, тогда «нам никто не поверил», однако он повторил результат в ряде других исследований. Он показал, что этот эффект блокируется хирургической перерезкой нерва, иннервирующего селезенку (того, что открыл Фелтен). А также то, что его можно усилить, сочетая обусловливание с крошечными дозами иммунодепрессантов. В таких дозировках сами эти лекарства не влияют на приживаемость трансплантированных сердец, но в сочетании с обусловливанием продолжительность жизни резко увеличивается. В одном исследовании у 20 % животных вторые сердца прожили месяцы – пока длился эксперимент Шедловски ^{76}. Сладкий вкус и малая толика препарата защитили привой лучше, чем полная доза лекарства.

Для экспериментов с людьми Шедловски создал удивительный зеленый напиток. В испытаниях с участием здоровых волонтеров он показал, что такое обусловливание способно угнетать и человеческую иммунную систему, а если сочетать его с малыми дозами лекарственных препаратов, то эффект представляется стойким; иначе говоря, выученная ассоциация сохраняется. Затем, проводя испытание с участием 62 человек с аллергией на домашних пылевых клещей, он приучил пациентов ассоциировать зеленый напиток с эффектами антигистаминного препарата дезлоратадин ^{77}.

Группа, получившая фиктивное обусловливание (ее члены думали, что их обусловливают, тогда как на деле – нет), сообщила об уменьшении симптомов аллергии. Когда им провели кожный тест, красные высыпания были мельче. Симптомы ослабли из-за сознательного ожидания – неприкрытого эффекта плацебо. Однако когда Шедловски оценил сам иммунный ответ, лежащий в основе симптоматики, тот оказался прежним. Число иммунных клеток сократилось только по добавлении обусловливания ^{78}.

Так сможет ли Шедловски повторить результат с трансплантацией на людях? «Это вопрос на миллион долларов», – отвечает он.

Для выяснения этого он объединился с Оливером Витцке, нефрологом из больницы при Эссенском университете. Витцке говорит мне, что отторжение донорских почек иммунной системой хозяина – огромная проблема. В первый же год погибает примерно одна почка из десяти пересаженных. Половина таких больных умирает, другая возвращается на диализ ^{79}. «Чтобы выжил привой, нам приходится активно угнетать иммунную систему», – объясняет он ^{80}. Он постоянно балансирует, как делал Вилберс, и противодействует отторжению почек дозами лекарств, которые достаточно высоки, но не отравляют тот орган, который он пытается спасти.

Он говорит, что деятельность Шедловски всколыхнула его, так как он знает из опыта, что психологические факторы влияют на приживаемость трансплантатов. «Иммунная система тесно взаимодействует с головным мозгом. Я вижу в моей клинике, что привой отторгается у тех пациентов, которые переживают психологический кризис».

По его словам, молодые пациенты подвергаются особенному риску. Их жизнь нестабильна. Разрыв отношений или потеря работы из-за болезни способны подкосить их психологически. «В такой неопределенной ситуации они и лишаются трансплантатов». По-видимому, это отчасти связано с тем, что пациенты, находящиеся в состоянии стресса или депрессии, нерегулярно принимают лекарства. «Но у меня было много пациентов, насчет которых я как врач совершенно уверен, что они принимали свои таблетки».

Витцке осознал, что обусловливание может подавлять иммунную систему на фоне гораздо меньших доз лекарственных препаратов, тем самым спасая больных от наиболее опасных побочных эффектов, в частности – токсического поражения почек. Совместно с Шедловски он разработал протокол для проверки этой идеи на пациентах, перенесших трансплантацию. Отменять препараты сначала было слишком рискованно, и они организовали пилотное исследование с целью проверить, способен ли зеленый напиток угнетать иммунную систему сверх того, что достигается обычным режимом приема лекарств.

Одним из участников этого пилотного исследования был Карл-Хайнц. Ему пришлось три дня, утром и вечером, пить лавандовое варево вместе с обычными лекарствами. Во второй фазе исследования он делал то же самое, но увеличил число приемов напитка и таблетки плацебо еще на два раза в день. Чтобы максимально упрочить ассоциацию с лекарством, Шедловски просил волонтеров осуществлять ритуал в одной и той же обстановке, глотать таблетки и напиток в одном и том же месте под одну и ту же музыку. Карл-Хайнц начал с пульсирующих синтетических ритмов «Кислорода» – композиции Жана-Мишеля Жарра, но после остановился на более душевном Джонни Кэше.

Дополнительные порции зеленого напитка действительно подавили иммунную систему у всех трех участников исследования, включая Карла-Хайнца. Они уменьшили число иммунных клеток во всех популяциях, превышавших ранее норму, по оценке Шедловски, на 20–40 % (на пике действия лекарств). Одного этого мало, чтобы судить об эффективности программы лечения, но обнадеживает то, что сейчас, когда я пишу эти строки, Шедловски и Витцке приступают к более емкому испытанию с участием около 50 больных. Если метод сработает, они опробуют обусловливание на фоне отмены какой-то части препаратов.

Шедловски верит, что эта техника позволит снизить дозы лекарств для пациентов с другими трансплантатами, а также с такими аутоиммунными заболеваниями, как волчанка и рассеянный склероз. В серии опытов, поставленных в Алабамском университете в 1980-х и 1990-х, ученые приучали мышей ассоциировать запах камфары с препаратом, активирующим естественные клетки-убийцы (разновидность иммунных, которые борются с раком), а затем пересаживали им агрессивные опухоли. После трансплантации обусловленным мышам давали только камфару, но они жили дольше, чем те, что получали иммунотерапию. В одном эксперименте два обусловленных животных полностью выздоровели от рака, хотя не получали никаких активных препаратов ^{81}. Эти результаты показывают, что мыши выжили благодаря одному обусловливанию, которое укрепило их иммунную систему.

До применения обусловливания с целью снизить дозы лекарств для пациентов, перенесших трансплантацию, остается, наверное, еще несколько лет, а для раковых – даже больше, поскольку алабамские эксперименты имеют предварительный характер и никогда не повторялись на людях. Однако Шедловски говорит, что в отношении менее тяжелых заболеваний нет никакой реальной причины уже сейчас не дополнять лечение обусловливанием.