5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города - Татьяна Девятова Страница 17

Это правда жизни: мы можем конструктивно взаимодействовать только с теми людьми, которые подтверждают свои слова действиями. Если человек говорит, что он хочет хорошо жить, но при этом отказывается от любой работы, он просто вводит нас, а возможно и самого себя, в заблуждение. Здесь обнаруживается категорическое несоответствие слов делам. И после того как вам такую позицию продемонстрировали, дальше уже вы сами решаете – как быть и что делать.

Вы можете сказать себе: «О'кей, я буду помогать им дальше». Но тогда это ваша ответственность. Вы должны понимать, что берете на себя соответствующие обременения. Сами берете, по собственному желанию и волеизъявлению. Вы так решили. Но потом на этих товарищей и сетовать будет нельзя. Вы, зная, что к чему, сами принялись выхаживать симулянта. Имеете право. На словах он, конечно, очень хочет вылечиться, но болезнь для него настолько выгодна, что «выздоравливать» ему категорически нежелательно, он будет сопротивляться всеми силами. Знаете, людей лечат условия, а не благотворительность. Условия, в которых человек оказывается, являются для него или терапевтичными, или не терапевтичными. А слова остаются только словами.

Вот и Андрей признался, что Слово тоже не всесильно. И, словно уловив мои мысли, продолжает размышлять о его ограниченных возможностях.

– Что такое мотивация – это столь модное нынче слово? Можно ли мотивировать человека пламенной речью? На три минуты хватит. В лучшем случае. А так – нет. Если эта пламенная речь затрагивает его желания, его амбиции, его страхи, мы получим «энтузазизм», который поломается ровно в ту секунду, когда человек столкнется с первыми жизненными трудностями, которые надо преодолеть, чтобы получить желаемое. А обстоятельства, внешние условия, в отличие от пламенных речей, продолжают действовать изо дня в день, изо дня в день. И они помогают человеку перебарывать самого себя, достигать результатов и двигаться дальше.

И необходимо отдавать себе отчет в том, что подчас все дело в наших собственных установках, в том, как мы привыкли о себе думать. Часто мы потакаем иждивенчеству просто потому, что думаем – «мы не можем отказать», «мы не должны отказывать, если нас просят о помощи», «мы не жадные и должны делиться». Установки хорошие, согласен. Но и в этом случае имеет смысл думать о результатах своих действий.

Есть люди, например, которые не могут не дать милостыню. В результате они фактически поощряют эксплуатацию инвалидов, стариков и младенцев, даже животных. Содействуют развитию этого криминального бизнеса. Но послушайте, если это вам действительно важно, если вы хотите помогать нищим – создайте общественную организацию, фонд, который их будет поддерживать, или найдите такую организацию и выдайте ей деньги, которыми вы готовы поделиться с обездоленными людьми! Но подавать на улице, на мой взгляд, – категорически неправильное мероприятие. Таким образом мы просто содействуем этой индустрии.

В который раз за сегодняшнюю встречу слова Андрея вызывают во мне чувство стыда. Признаюсь, я иногда подаю милостыню. Правда, только тогда, когда вижу «хорошую игру». У меня даже был любимый нищий, он работал в очень денежном месте, на углу Фонтанки и Невского, подходил к машинам, когда те стояли перед светофором. Я обязательно останавливалась возле него, чтобы дать денег и поболтать «за жизнь», несмотря на то, что уже включался «зеленый» и машины сзади возмущенно клаксонили. Я узнала, что у него обычный уклад жизни, есть семья и дети, есть своя квартира, правда, в спальном районе. Единственное, о чем мы никогда не говорили, – о его доходах и о том, сколько он отдает хозяину.

Просить милостыню – это ведь тоже работа, причем не самая легкая. Не верите? Попробуйте сами. Бьюсь об заклад, что у вас не получится. В этом деле нужен такой уровень профессионализма, актерского мастерства, что мне иногда хочется взять такого нищего за руку и отвести в труппу Большого драматического театра. Правда, ловлю себя на мысли о том, что не слишком хорошо усвоила «уроки» нашей беседы с Андреем. Эти люди сами выбрали себе такую жизнь, это их выбор.

Но самым отвратительным в этой работе я считаю совсем другое. Не то, что эксплуатируют инвалидов, а то, что эти люди сами эксплуатируют наши добрые чувства.

– Человека лечат обстоятельства. У меня на разных работах было много сотрудников, и с определенного момента я стал пользоваться одним правилом: не надо продолжать инвестировать в человека силы и средства, если ему были предоставлены какие-то возможности, а он ими не воспользовался.

Появляется у меня новый сотрудник – человек хороший, но я ему дал задание, а он его не выполнил. У него нашелся миллион причин, почему он этого не сделал. Эти причины могут быть разными, они могут быть вполне объективными, но тогда он должен сказать: «У меня была такая-то причина, я не успел. Но я сделаю. Убьюсь, но сделаю. Это сделаю вот в такие-то сроки, а вот это вот с такими-то поправками, а недостаток компенсирую вот такими-то действиями». То есть он занимает активную позицию моего партнера в решении некой задачи. И мы работаем дальше.

В ситуации же, когда он ничего не делает, объясняя свою бездеятельность разными благовидными предлогами, он просто не получает второго задания. Ну потому что у меня всегда есть кому его выполнить должным образом… И мне кажется, что это единственный правильный путь. Таким образом мы помогаем тем, кто работает, а тем, кто не работает, создаем условия, при которых они будут вынуждены работать. А это, поверьте, самая настоящая, реальная помощь.