Хозяин урмана (сборник) - Дмитрий Федотов Страница 98

— Хозяин… — эхом откликнулся Голован.

Он быстро направился к дому и скрылся внутри. Бизон снова начал икать и никак не мог остановиться. Тихоня выматерился длинно и смачно, потом уточнил:

— Хозяин чего?

— Тайги, наверное… — пробормотал Умник и тоже пошел к дому.

— К-уда это они? — спросил Бизон.

— Почем я знаю! — отмахнулся Тихоня и придвинулся к котелку. — Давай-ка лучше пожрем.

Какое-то время они увлеченно хлебали наваристый суп, хорошее настроение медленно возвращалось вместе с чувством насыщения. Поэтому когда из дома появились Голован и Умник в полной экипировке, осоловевший слегка «медвежатник» изумленно поинтересовался:

— Вы это куда лыжи смазали?

— Нужно срочно отсюда сваливать, братаны, — доверительно ответил Умник. — Голован говорит, что Хозяин урмана сильно на него обиделся за… ну, проклятие, что ли. И теперь это вопрос времени, когда решит нас всех тут положить.

— Короче, если жизнь дорога, ноги в руки и — айда, — перебил его Голован. — Две минуты вам на сборы!

Спустя пять минут четверка беглых уголовников дружно затопала по едва заметной, скорее всего звериной, тропке прочь от старого заброшенного скита.

* * *

К реке вышли на закате. Неширокая, ленивая, как большинство таежных рек, она тем не менее таила в глубине неприятные сюрпризы вроде омутов и ям. Чтобы обнаружить, например, яму, нужно было спуститься к самому урезу воды и понаблюдать какое-то время за поверхностью. Над донной ямой вода часто закручивалась в воронку, затягивая туда мелкий мусор и листья, но попадались настолько большие ямы, что водоворот запросто утягивал оленя или молодого лося, не говоря уже о человеке.

— Тига, — кивнул на реку Голован. — Деревня, где я родился, в самом ее устье стоит.

— Ну, что, Сусанин, может, заночуем в твоих, так сказать, родных пенатах? — Умник, щурясь, смотрел из-под руки на реку.

— А дальше-то мы куда пойдем? В деревню? — с надеждой в голосе спросил Бизон. Выглядел он неважно: красный и распухший от комариных укусов, дышит тяжело, с присвистом.

— Какая, к хренам, деревня?! — взвыл Тихоня. — Я в город обратно хочу! На кой ляд я с вами поперся?.. Сидел бы сейчас в теплой камере и кашу перловую трескал с маслом…

— Ты жить хочешь, доходяга? — почти ласково поинтересовался Голован.

— Хочу…

— Тогда закрой пасть! Сейчас все раздеваемся, шмотки и обувь вяжем в узлы, узел — на голову и поплыли.

Теперь возмутился Бизон:

— Ты сдурел, Голован?! Вода ж холодная! Да и зачем нам на тот берег?

— Можешь оставаться, жирдяй, — пожал плечами тот. — Хозяину будет на ком злость выместить.

И он, а вслед за ним Умник и примолкший Тихоня принялись быстро раздеваться. Бизон в нерешительности потоптался возле них, потом тоже разделся, тихо матерясь и поеживаясь от пронизывающего вечернего ветерка.

— Можно же было и завтра переправиться?..

— Нет. Хозяин нагонит — всех угробит…

Наконец все вещи были плотно увязаны в узлы. Каждый из бандитов взял по одному, кроме Бизона, который заявил, что плавает неважно и с узлом в руке просто не выгребет.

Тогда Голован вырезал из талины рогатину и прицепил к ней оба тюка — свой и Бизона, первым вошел в воду, неся рогатину, как хоругвь. Поплыл. Остальные молча наблюдали за ним.

Минут через десять Голован выбрался на противоположный берег, бросил тюки в траву и махнул остальным — вперед!

Вторым, как ни странно, решился плыть Бизон. Он храбро вошел по колено в воду и вдруг бросился в нее всей тушей. При этом он взревел, как медведь, и замолотил руками и ногами, став похожим на колесный пароход прошлого века.

Умник с Тихоней так и покатились со смеху. Только Голован не смеялся, а внимательно наблюдал за толстяком. Однако Бизон благополучно достиг другого берега и, отдуваясь и отфыркиваясь, словно морж, вылез на траву рядом с Голованом.

— Давай, Тихоня, — хлопнул «медвежатника» по тощей спине Умник, — ты следующий. Подстрахую в случае чего.

Тихоня подтянул трусы, взгромоздил на плечо свой тюк и с видом смертника вошел в реку. На удивление остальных поплыл он не боком, а на спине, уложив груз себе на грудь.

— Ишь, сообразительный! — завистливо хмыкнул Бизон, торопливо одеваясь и подрагивая от холода. — Я бы тоже так-то смог!..

— Еще наплаваешься, — мрачно пообещал Голован, тоже решив одеться.

— Ты на что намекаешь?! Нам что, всю Сибирь пешком месить?

— Надо будет — замесишь!..

Пока они ругались, Тихоня благополучно доплыл до берега и в воду вошел Умник. Он успешно преодолел половину расстояния, когда с ним что-то случилось. В закатных сумерках поверхность реки антрацитово отблескивала, мешая разглядеть детали происходящего. Во всяком случае, у троицы возникло убеждение, что Умнику свело ногу от холода. Он как-то странно забарахтался, забился на воде, отшвырнув свой узел к берегу, а потом вдруг резко ушел под воду. На том месте явственно проступила широкая, плоская воронка.

Бандиты на берегу замерли, напряженно вглядываясь в поверхность реки. Но прошла минута, вторая, третья, и тогда всем стало ясно: Умника больше нет. Он утонул в совершенно спокойной реке при тихой погоде.

— Вот черт! — выдохнул испуганно Бизон.

— Как же это он?.. — растерянно пробормотал Тихоня.

— Хозяин сказал — река сделала, — угрюмо подытожил Голован и оглядел приятелей: — Кто-нибудь еще сомневается в том, что он зря слов на ветер не бросает?

— Чушь!.. — неуверенно возразил Бизон. — Просто парню не повезло, в воронку затянуло. Сам же говорил, Голован, тут полно водоворотов?

— Мы все проплывали одно и то же место. Но утонул именно Умник, — веско ответил тот. — Потому что Хозяин предсказал ему такую смерть…

* * *

До темноты они успели пройти еще около трех километров. Голован все время озирался, часто останавливался и прислушивался к звукам готовящейся ко сну тайги, и поторапливал, подгонял вконец выдохшихся приятелей.

И вот они достигли высокой сухой гривы. Из последних сил поднялись на нее и рухнули на упругий ягель. Сон сморил людей мгновенно. Они заснули — кто где, сунув под головы свои мешки. И тайга в этот раз смилостивилась над лихоимцами, послала им спокойную, тихую и относительно теплую ночь.

Утром Голован приказал Бизону заняться костром.

— Только тайгу не спали, — предупредил он. — Ягель почище пороха горит. Сделай круг, как я тебя учил. А мы с Тихоней за дарами леса сгоняем…

Они ушли, а толстяк, вздохнув, побрел по кругу, собирая валежник. Однако, когда через пару часов Голован и «медвежатник» вернулись с полными кепками грибов и голубики, возле успевшего прогореть костра никого не нашли.