Дон Корлеоне и все?все?все. Una storia italiana - Андрей Смирнов Страница 68

— Гнусная ложь! — твёрдо заявляет Берлускони. — Во-первых, я Медиасетом хоть и владею, но больше не управляю. Так что все вопросы по этому поводу — к детям, цветам жизни. Во-вторых, на политику RAI я никоим образом не влияю. Наоборот, там в руководстве засели сплошные социалисты с коммунистами, которые меня всячески обижают. Вы пойдите да у них самих и спросите.

— Ага, — подтверждают настырным журналистам руководители RAI, — мы этого негодяя и кровопийцу неустанно ругаем и критикуем. Кстати, он просил передать, что вы уволены.

Избавившись от этих надоедал, Сильвио приступает к развлечениям. И не подумайте, что это какие-то там шуточки! Нет, развлечения — это очень-очень серьёзно. Можно даже сказать, — это один из краеугольных камней берлусконианской политики.

Эй, мрачные и застёгнутые на все пуговицы российские государственные мужи, боящиеся слово проронить, лишь бы не дай бог не позволить себе показаться смешными! Записывайте главный секрет успеха Сильвио Берлускони: с ним никогда не скучно.

В 2001 году, после терактов в Нью-Йорке, Сильвио заявляет: «Мы очень терпимые и толерантные люди. И относимся ко всем без исключения с равным уважением к их культурным особенностям. Поэтому западная цивилизация обладает неоспоримым превосходством над всякими там недоразвитыми мусульманскими странами».

После чего Лига арабских государств… ммм… слегка обижается, так скажем.

В 2003 году, в качестве председателя Совета Европейского союза, Сильвио говорит немецкому евродепутату Шульцу, посмевшему покритиковать его за контроль над национальными СМИ и нежелание считаться с конфликтом интересов: «Сейчас в Италии снимают кино про нацистские концлагеря. Могу порекомендовать вас на роль надзирателя. Идеально подойдёте!»

И чуть позднее: «Не, ну, а что такого? Мы, итальянцы, всегда шутим про Холокост. И вообще, Муссолини никого не убивал, а просто посылал на отдых за границу».

Тут слегка обижаются евреи, а итальянскому послу в Берлине приходится долго краснеть и отдуваться перед канцлером Шрёдером.

В 2005 году разгорается итало-финское соперничество по поводу того, в какой из стран должна быть размещена штаб-квартира Европейского агентства по безопасности продуктов питания. Проведя переговоры с президентом Финляндии Тарьей Халонен, усталый, но довольный Берлускони сообщает нации: «Мне пришлось пустить в ход всё своё искусство плейбоя, но гордая финка сдалась под напором моего огромного, едва помещающегося в меня обаяния!»

Обиделись ли на это финны — установить не удалось, потому что они очень воспитанные.

Наконец, в 2006 году Сильвио поведал миру, что, по его сведениям, во времена Мао китайские коммунисты детей вовсе не ели, а всего лишь делали из них удобрения.

Китайцы всей страной рассаживаются на берегах Хуанхэ и принимаются терпеливо ждать, пока по ней проплывёт труп Берлускони.

Короче, в те времена итальянцы телевизоры практически не выключали, испытывая естественное желание поскорее выяснить, что же там сегодня ещё отмочил их национальный лидер. Поскольку же Сильвио содержание телепередач, как мы уже знаем… эмм… вовсе не контролировал, постольку оттуда, из телевизора, Италия ежечасно узнавала, кто на свете всех милее, всех румяней и белее.

Не поймите неправильно. Это не означает, что ни у кого не возникало никаких претензий к Берлускони. Наоборот: находиться под следствием и судом постепенно превращалось для него в основной вид деятельности. Общий смысл обвинений сводился к финансовым махинациям различного рода, уклонению от уплаты налогов и всё тому же пресловутому перманентному конфликту интересов. Хорошо ещё, что пока прокуроры писали свои бумажки, у Берлускони была возможность вручную слегка изменять законодательный ландшафт, в результате чего вчерашние правонарушения оказывались лишь невинными шалостями.

Увы, это привело к тому, что некоторых избирателей начали терзать смутные сомнения. На очередных выборах в апреле 2006 года коалиция Романо Проди на какие-то жалкие доли процента опережает домсвободовцев, вновь переводя Берлускони в статус лидера оппозиции. Роль эта Сильвио активно не нравится, результат выборов он не признаёт и проводит всеитальянскую акцию «Пришли СМС на короткий номер и получи Берлускони в подарок!» Затем, потрясая телефоном с семью миллионами новых входящих сообщений, требует проведения досрочных выборов. А заодно осуществляет очередной ребрендинг своей политической силы, которая теперь называется Popolo della Libertà, что означает «Народ свободы».

Как раз в этот момент, в 2008 году, кандидат в президенты Российской Федерации Дмитрий Медведев произносит свою историческую фразу «Свобода лучше несвободы». Итальянский народ внимательно прислушивается к мнению этого выдающегося политического философа современности. И спешит поскорее стать свободным, вновь избирая Берлускони премьером. Во время беседы, приуроченной ко взаимному назначению на ответственные государственные посты, лидер Италии выражает уверенность, что новый российский президент Медведев с лёгкостью найдёт общий язык с Бараком Обамой, поскольку оба они, цитирую: «молодые, красивые и загорелые».

Услыхав это последнее слово, мировое сообщество напрягается и переспрашивает: в каком это, мол, смысле?

— А в самом прямом, — отвечает Берлускони. — Я, кстати, и жену этого… как его… загорелого… а, Обамы!.. видал. Так они вместе на пляж ходят. Представьте себе, она у него тоже очень загорелая!

Да, как вы уже догадались, Сильвио вернулся к главному делу своей жизни. К развлечениям.

Правда, теперь они у семидесятидвухлетнего премьер-министра приобрели специфический оттенок. Вернее даже сказать, — целых пятьдесят оттенков.

Этот новый этап Берлускони начинает с того, что в 2008 году отправляется с дружественным визитом к большому специалисту по активному отдыху, ливийскому лидеру Муаммару Каддафи, во время которого проходит ускоренный курс посвящения в тайны древнего могущественного африканского ритуала… Впрочем, об этом позже.

Во внутренней же политике приоритетными направлениями для него становятся терпимость и толерантность. Целыми ночами напролёт он без устали совещается со свеженазначенной главой Министерства равноправия Марой Карфаньей. Дискуссии протекают столь бурно, что прослушивающая их в рамках оперативных мероприятий по борьбе с коррупцией прокуратура возбуждается и начинает интересоваться, — а за какие же именно заслуги синьора Карфанья получила министерский пост?

— Да у неё куча достоинств! — отвечает Сильвио. — Не был бы я уже женат — точно б на её достоинствах женился. И вообще, кто сказал, что бывшая эротическая модель не может управлять государством? Вы что же, против равноправия?..

Тут возбуждается уже не только прокуратура, но и жена Берлускони. Весной 2009 года с корзинами, картонками и собачонками в руках она сбегает из супружеского гнезда, заявляя на ходу журналистам, что не может более оставаться под одной крышей с человеком, твёрдо вознамерившимся сформировать свои партию и правительство исключительно из длинноногих несовершеннолетних прелестниц.