Таежный гамбит - Юрий Достовалов Страница 63

Переправившись через Амур, отряд Мизинова вскоре вышел к тем самым болотам, возле которых Файхо устроил разведчикам засаду. Красные пока не проявляли активности, ограничиваясь поисками и короткими перестрелками. Капитан Жук доложил Мизинову, что на протяжении пятидесяти верст крупных частей противника не наблюдается, но есть сведения, что наперерез отряду движется значительная группа красных. Ее задачи были пока неясны, но, судя по всему, красные попытаются воспрепятствовать соединению Мизинова с Камовым.

— Где сейчас Иван Герасимович? — поинтересовался Мизинов.

— Нашим разведчикам не удалось обнаружить следов атамана. Как ни прискорбно, но, видимо, Камов вне нашей досягаемости.

— Плохо, капитан, — Мизинов был недоволен. — О враге мы знаем больше, чем о союзнике!.. Что слышно об отряде капитана Белявского?

— Ищем. Судя по слухам местных жителей, он где-то на севере Кербинского склона.

— Кербинский склон! — повторил Мизинов и склонился над картой. — Видимо, очень удобное место для маневрирования. Много леса, распадков, ущелий, масса возможностей для скрытного перемещения. М-да, очень удобен в нынешней маневренной войне. Евгений Карлович, — обратился он к Яблонскому. — Когда мы сможем выйти к Кербинскому склону?

— До него верст сто, не больше. Если капитан говорит, что впереди нет крупных сил противника, то, думаю, что дня через три мы могли бы быть там. По крайней мере, наш кавалерийский авангард вполне в состоянии дойти до склона за пару дней…

— Верно! И установить там связь с Белявским.

— Вы твердо предполагаете, что капитан Белявский там?

— Более чем твердо, — настаивал Мизинов. — Посмотрите, — он показал по карте, — зимой идти к океану ему незачем. В Якутию — тоже мало нужды. Выход один — ждать нашего прибытия. Или встречи с атаманом Камовым. Кто быстрее придет. — Мизинов хлопнул ладонью по столу. — Мы направляемся к Кербинскому склону. Уж если не Камова, так Белявского там встретим непременно. А это дополнительные три сотни хороших офицеров!

— Спешить нужно еще и вот почему, господа, — вмешался в разговор Куликовский, до этого он стоял в отдалении у окна и молча курил. — Совершенно свежие новости, хотел поделиться ими после вашей беседы, но вижу, что они как раз кстати. Дело в том, красные круто изменили свое отношение к местному населению — якутам, эвенкам. Недавно объявлена свободная торговля, прекратился террор. Красные по возможности смягчили советский режим и, увы, достигли того, что часть якутской интеллигенции, до того активно боровшаяся с коммунистами, перешла на их сторону. Прискорбно, господа. Однако этот излюбленный метод всегда оказывал решающее влияние в пользу большевиков. Посмотрите, когда им туго, они становятся на время истинными демократами, а потом, поймав на свою удочку кого следует, создав выгодное для себя положение, расправляются со вчерашними союзниками.

— Тогда тем более необходимо спешить! — воскликнул Мизинов.

Чутье и на этот раз не подводило его: от атамана Камова его отделяло всего-навсего чуть более сотни верст.

— Однако не могу умолчать о положении транспорта, Александр Петрович, — произнес Яблонский. — Напуганные вчерашним террором, якуты попрятались, и олени могут быть собраны лишь к середине декабря, да и то в ограниченном количестве. Наши лошади не выдержат долгого похода в суровых условиях. Если кавалеристы еще осилят как-нибудь дорогу, то вот обозная часть…

— Выступаем, Евгений Карлович! — категорично отрезал Мизинов. — Кавалерию вперед, искать Камова и Белявского. Пехота — следом, ускоренными переходами. С собой взять лишь необходимое. Остальной обоз будет подтягиваться, как успеет…

Оставив генерала Яблонского и Куликовского с основным обозом, Мизинов с двухнедельным запасом продовольствия и вьючными лошадьми спешным маршем двинулся в направлении восточной части Кербинского склона. Разведчики выяснили, что, узнав о приближении белых, небольшой отряд красных покинул урочище Нейкун южнее озера и отошел на юг.

Отряд занял урочище на рассвете. Деревня была цела, лишь в нескольких домах были выбиты окна. Произведя опись вещей в домах, Мизинов раздал их возвращающимся в деревню жителям.